Битвы далёкого севера. Константин Павлович Бахарев
как же занятия? – Юлия Егоровна вздыхает. Катенька, не слушавшая, о чём разговор, окончила вышивку и сейчас радостно суёт салфетку с цветочком маме в руки. Та гладит дочку по мягким волосикам.
– Мы после обеда нагоним уроки, – обещает Жора.
– Хорошо, – соглашается мама, и всё семейство выбирается в сад. Кирилло помогает малышам, Юленьку, так и посапывающую спокойно носиком, Юлия Егоровна берёт на руки.
На мысе Сигнальный высоко подымались клубы дыма. Вдалеке виднелись корабли.
– Какие большие! – прокричал Стёпа, подпрыгивая на месте. – Как «Аврора»!
Малыши засмеялись и принялись прыгать вместе с ним.
Несколько раз издалека бухнула сигнальная пушка. Жора поглядывал на плывущие над бухтой дымные облачка, считал выстрелы и высматривал в своей книжечке, что это значит. Он давно уже переписал себе все сигналы из отцовского журнала.
– Это неприятель, – сказал Жора. Мама глубоко вздохнула и покрепче прижала к себе Юленьку. Малыши притихли.
Юлия Егоровна сидела на скамейке не шевелясь, меж бровей залегла тревожная морщинка.
Послышись быстрые шаги, из-за угла дома выбежал Александр Максутов, лейтенант, недавно прибывший на «Авроре».
– Юля! – он запыхался. – Где Василий Степанович?
Женщина как будто очнулась.
– В порту, ему теперь некогда, придёт к обеду, – ответила она ему.
– Правда ли, что неприятель идёт?
– Правда, – Юлия Егоровна встала.
Она унесла дочку, всё так же сладко спящую в дом. Положила её на кровать и встала на колени перед иконой Божьей Матери. Жена военного губернатора Камчатки, мать девятерых детей, она просила у Богоматери сил превозмочь все напасти и трудности, которые неизбежно появятся в самое ближайшее время.
Помолившись, Юлия Егоровна крикнула прислугу, и они начали переносить имущество в глубокий погреб. Повар, уже выпивший винца, как пояснил, от радости, что наконец-то накостыляем англичанам и лягушатникам, спускаясь по ступенькам вниз, упал.
– Это я, сударыня-барыня, смотрю, нет ли мышей! – крикнул он.
– Какие мыши на Камчатке! – засмеялась Юлия Егоровна. – Вылезай, пьянчужка, иди, пригляди за обедом.
– Слушаюсь, ваше благородие! – повар, перемазанный землёй, вылез наружу, и мотая головой, качаясь, но держа курс точно на двери, рысцой убежал.
Вестовые и денщики ушли, как только завиднелась вражеская эскадра, они по боевому расписанию сейчас жить станут. Остались две служанки. Вот они, Кирилло, сама хозяйка, и старшие дети – Георгий, ему уже двенадцать, Стёпа, ему десять, и восьмилетняя Паша носят в погреб пакеты и мешки с чаем, кофе, сахаром, маслом, бельё и другое добро. Нельзя в доме оставлять. Вдруг при бомбардировке зажигательное ядро пустит неприятель? Хоть и есть пожарная команда в Петропавловске, но лучше поберечь имущество. Вот и прибирают его подальше, да поглубже.
Только управились, уже время обеда.
Губернатор Завойко, Василий Степанович пришёл с братьями Максутовыми, Александром