Ярмарка безумия. Александр Звягинцев
знает, что ее бабушка уверена, будто дедушка упал в яму не сам? Что ему тогда помогли?
– Ага, бабуля и за тебя принялась! – засмеялась Гланька. – Смотри, Ледников, бабулино безумие штука заразная. Я вот сейчас гуляла, так мне тоже все время казалось, что за мной следят. Хорошо если просто насильники, а если мстители?
– И кто тебе может мстить? За что?
– Да не мне конкретно! Значит, бабуля не успела посвятить тебя в свои прозрения… В общем, по ее версии, которая ей то ли приснилась, то ли открылась ни с того ни с сего, на деда наехали какие-то осужденные им злодеи. Решили отомстить за суровый приговор, который он им когда-то вынес. Боюсь, она сериалов по телевизору насмотрелась. Хотя…
– Что хотя? Думаешь, что она все-таки что-то действительно видела? Реальных людей?
– А кто тут у нас консультант по следственным вопросам? Вот пусть он и думает!
Гланька подмигнула Ледникову и, не торопясь, неестественной походкой манекенщицы стала спускаться вниз.
Едва она исчезла, в кабинет ворвался Артем. Он оглядел царивший здесь разгром и присвистнул:
– Ну, и попробуй здесь что-нибудь найти! Вот черт!
– А что ты ищешь? – поинтересовался Ледников.
– Да кое-какие документы, оставшиеся от отца, – пробормотал Артем, явно не желая посвящать Ледникова в курс своих дел.
Он нервно перетряхивал бумаги и папки, а Ледников, глядя на него, совершенно отчетливо понял, что он ищет. Записи о деле Ампилогова. Но ему-то они зачем? Что-то вокруг этих записей какое-то непонятное напряжение нагнетается… Ведь и Андрей, когда они возились с мебелью, сказал, что его уже несколько дней достают непонятные люди и просят продать архивы Николая Николаевича, которые им вдруг позарез понадобились. Причем достают с маниакальной настойчивостью, переходя чуть ли не на угрозы. И сам собой возникает вопрос: архивы вообще или тетрадь с записями об убийстве Ампилогова конкретно?
– Может, помочь? – спросил Ледников.
Артем только рукой махнул – не мешай.
Глава 6
Преступная самонадеянность
Виктория Алексеевна и Андрей накрывали на стол. Это было то привычное занятие, которое с особой ясностью вспоминаешь всякий раз, когда вдруг понимаешь, что по какой-то причине – будь то болезнь, несчастье или удар судьбы – жизнь переменилась и уже никогда не будет такой, как прежде. И уже никогда не повторится вот это – самое обычное и привычное. Просто – такого уже не будет. Никогда. И эта вроде бы мелкая и смешная утрата почему-то символизирует собой всю необратимость и безжалостность происшедшего.
Тут как раз и вошла Лена. Она была ровесницей Артема и единственной дочерью в семье старожилов дачного поселка Гараниных. Они с Артемом вместе росли, и всем было известно, что они влюблены друг в друга, что все идет к неминуемой свадьбе, но потом все как-то распалось, растворилось, исчезло, и Лена вышла замуж за какого-то, как говорили, отпрыска очень богатого банкира. Так что в последние годы она на даче практически не бывала.
6
Вид преступной неосторожности, когда обвиняемый предвидел наступление опасных последствий своих действий, но легкомысленно надеялся, что они не наступят.