Мировой кризис. Восток и запад в новом веке. Дмитрий Куликов
что распад был неизбежен просто потому, что якобы экономика СССР «устарела», стала «неконкурентоспособной», не могла «прокормить» и т. д. Тут прочно забываются общеизвестные факты: отмена монополии внешней торговли, приведшая к вывозу из страны практически всех материальных ценностей и товаров; введение сухого закона, лишившее бюджет основного источника поступлений и т. д. Цена на нефть, конечно, упала (не сама, а при целенаправленных усилиях США), создав трудности с жизненно важным импортом, но критическая экономическая ситуация критически создавалась и изнутри страны – осознанно и тактически очень своевременно в пользу врагов СССР.
Однако хуже жили и Куба, и Северная Корея, и Китай, хуже жили мы сами после войны, но во всех этих случаях речь не шла о крушении страны и государства. Трудно не увидеть в «экономическом фатализме» взглядов о неизбежности распада СССР извращенного вульгарного марксизма, «святой» веры в «первичность экономического базиса». Забавнее всего наблюдать эту веру у таких адептов антисоветизма и антикоммунизма, как, скажем, А. Чубайс и иже с ним.
Между тем вопрос о существовании СССР был окончательно – и отрицательно – решен как минимум за полтора года до несостоявшегося путча ГКЧП. Дело в том, что СССР не был государством. И не только потому, что он был сообществом, очень специфическим договором, объединением нескольких государств, находившихся в «спящем» состоянии.
СССР был не государством как таковым, а политическим проектом, получившим никогда ранее в истории не виданную глубину контроля и подавления государства, превращения государства как такового, как культурного и цивилизационного института в политическое средство. Марксизм провозглашал неизбежную историческую смерть государства. Системный контроль над государством, употребление государства как орудия превосходящей его исторической силой было вполне логичным первым шагом на пути к его предполагаемому концу.
Историческая и политическая сила, способная на такое завершение минимум трехсотлетнего кризиса европейского государства Нового времени, известного также как революционный процесс: Англия, XVII век; США, XVIII век; Франция, конец XVIII века и XIX век; Россия, конец XIX и начало XX века – впервые появилась именно в России и известна как партия большевиков РСДРП(б), ставшая впоследствии КПСС.
Русская буржуазная революция февраля 1917-го покончила с Российской империей, с государством самодержавия, с царизмом. Государства Европы и США вполне резонно полагали, что на этом и с самой Россией покончено раз и навсегда, и распад ее неизбежен, поскольку никаких политических ресурсов для воспроизводства власти и государства у русских больше нет. Интервенция европейских государств, Англии и США исходила из того, что на месте России возникнет несколько десятков «демократий» и нужно колонизировать и подчинить их отработанными на других регионах мира способами.
Большевики не были, конечно, «партией» по смыслу слова, они не собирались быть частью никакой политической системы, делить с кем-либо