Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса. Йен Голдин
стал первый в мире печатный станок, который произвел революцию в области коммуникаций[4]. Человек, родившийся в середине 1450-х гг., в то время, когда появилась первая в мире печатная книга (Библия Гутенберга), в свой пятидесятый день рождения мог оглянуться назад и обнаружить, что за этот не слишком большой срок было напечатано около 15–20 миллионов книг – больше, чем создали все писцы Европы, вместе взятые, со времен Древнего Рима [8]. Этому человеку, вероятно, было бы сложно представить себе мир без этих внезапно ставших повсеместными объектов – мир, где передать информацию можно было только устно при личной встрече либо с помощью рукописного текста, где человек, считавшийся хорошо образованным, прочитал, возможно, десяток рукописей, а чтобы прочесть больше, ему нужно было совершить долгое паломничество в Папскую библиотеку в Авиньоне (до Гутенберга одна из крупнейших европейских библиотек, в которой хранилось более двух тысяч томов) или в один из главных монастырей христианского мира.
Теперь же все изменилось. Всего за полвека один печатный станок превратился в сеть из 250 типографий по всей Европе, и общая сумма созданной за полторы тысячи лет европейской письменной культуры увеличилась вдвое. В следующие 25 лет она снова увеличилась вдвое. Рост контента стал из градуального экспоненциальным.
Итоги
Появление этого нового средства, типографской печати, неумолимо вытеснило устаревшие прежние методы.
Оно перевернуло экономику изготовления книг, превратив то, что когда-то было бесценным артефактом, в общедоступный дешевый товар. Немецкий писатель Брант (1457–1521) заметил в 1498 г.: «С помощью печатного станка человек в одиночку может произвести за день столько же, сколько раньше он мог бы переписать от руки за тысячу дней» [9]. И он не преувеличивал. В 1483 г. типография Риполи брала три флорина за подготовку и издание тиража «Диалогов» Платона в формате quinterno (пять листов бумаги, сложенных пополам в виде блокнота). Писец просил меньше, скажем, один флорин, но он производил только одну копию. А типография Риполи выпускала за меньшее время 1025 экземпляров [10].
Сеть типографий в Европе (1500)
Greg Prickman (2008). The Atlas of Early Printing. University of Iowa Libraries. По материалам atlas.lib.uiowa.edu
Печать способствовала стандартизации обучения. Раньше каждая книга была уникальной. Разные шрифты, иллюстрации и номера страниц, преднамеренные и непреднамеренные вставки, пропуски и другие особенности – все это означало, что двух абсолютно идентичных копий одной книги не существует. Книгопечатание не устранило эти особенности полностью, но значительно сократило их количество. Теперь, когда люди изучали Цицерона, они с большей вероятностью читали один и тот же текст, а если один экземпляр каким-то образом погибал, у ученых оставалось много заслуживающих доверия запасных копий. Это имело далеко идущие последствия, не в последнюю очередь для науки и ее новых отраслей: ботаники, астрономии, анатомии и медицины. Совместимые с печатным
По справедливости приз за изобретение наборного шрифта должен достаться Би Шэну (990–1051), который около 1040 г. разработал похожую систему в Китае. В Корее в правление династии Корё около 1230 г. также был изобретен наборный шрифт. Но обе версии оказались невостребованными. Учитывая сложность иероглифов, они были слишком громоздкими и дорогими. Гутенберг, вероятнее всего, изобрел свой наборный шрифт независимо от предшественников.