Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса. Йен Голдин
но и жизнь простых людей в атлантической части Европы во многом улучшилась благодаря стремительному росту экономической активности. Портовые города Европы на побережье Атлантики стали новыми центрами коммерции, куда стекались предприимчивые купцы, моряки и сельские ремесленники в поисках серебра из Нового Света. Рост городского населения стимулировал спрос на промышленные товары и возникновение новых рабочих мест – в ремесленных гильдиях и профессиональных коллегиях, в качестве разносчиков, лавочников и слуг, а также представителей власти, занятых поддержанием порядка, сбором налогов и ведением учета[13].
Появление последней категории рабочих мест говорило об одном из самых больших благ для горожан: укреплении государства. Налоговая база расширялась, а значит, государству нужно было больше сборщиков налогов и бухгалтеров. Для торговых предприятий, морских путешествий и строительства империи нужно было больше послов, капитанов и клерков. Новые методы борьбы с болезнями (карантин) требовали больше врачей и чиновников, которые могли обеспечить соблюдение правил. Появление, а затем распространение пороха – начиная с турецких пушек, разрушивших стены Константинополя в 1453 г., и заканчивая ручными аркебузами, с помощью которых испанцы победили французов в битве при Чериньоле в 1503 г., – спровоцировало гонку вооружений, финансирование и применение новых видов оружия и строительство новых укреплений. Для этого требовались более многочисленные и лучше обученные армии, больше инженеров, больше специалистов по военному делу и больше чиновников, которые могли всеми руководить. Это государственное строительство, происходящее в ответ на перемены в мире, означало появление большего количества лучше оплачиваемых рабочих мест для горожан. С 1480 по 1520 г. французский королевский двор в Париже вырос в два раза. То же произошло с королевскими дворами других стран. Для выдающихся людей это увеличило шансы подняться выше обстоятельств своего рождения, поскольку многие монархи предпочитали приближать к себе компетентных простолюдинов, чем давать слишком много власти представителям старых феодальных семей. В Испании некоторые члены королевского совета были выходцами из крестьян. Один из самых известных реформаторов образования той эпохи, Пьер де ла Раме (1515–1572), начинал жизнь сыном углежога, а закончил королевским профессором риторики в Париже.
В городах росла прослойка среднего класса – купцы, предприниматели и их работники, квалифицированные ремесленники, художники и подмастерья, государственные чиновники. (Последние сыграют важную роль в процветании, о котором пойдет речь в части II.) Но и для тех, кто остался бедным, положение тоже улучшилось благодаря быстрому распространению новых представлений о бедности. Отношение общества к этой проблеме стало более сознательным. Художественная литература переключилась с описания средневековых рыцарей и заблудившихся пастушек на современные невзгоды, разворачивающиеся на фоне пустынных городских пейзажей. Английский гуманист
Незаконная экономика – воровство, проституция – также процветала.