Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014. Татьяна Карасова
имевших, несомненно, большое значение для только что созданного еврейского государства, политика Бен-Гуриона отличалась определенной независимостью и, в первую очередь, исходила из определения собственных национальных интересов. Израиль всегда был для Америки «строптивым» союзником, который никогда беспрекословно не принимал все условия внешнеполитической игры, предлагавшиеся или навязываемые им американцами.
В мире набирала силу «холодная война», идеологом которой теперь стал Эйзенхауэр. В начале 1957 г., в период второго президентского срока Эйзенхауэра, после того как Израиль завершил вывод своих войск с Синайского полуострова, у американской администрации не осталось сомнений, что идея «Багдадского союза» безвозвратно рухнула. (В предшествующие годы считалось, что ведущую роль в обороне данного региона играют британские вооруженные силы и войска стран Багдадского пакта[112].)
После Суэцкого кризиса американское правительство начало пересмотр военных планов на Ближнем Востоке. 5 января 1957 г. на совместном заседании обеих палат американского Конгресса Эйзенхауэр выступил с программной речью, в которой изложил основные принципы новой политики США на Ближнем и Среднем Востоке. В рамках принятой доктрины, США выразили решимость использовать вооруженные силы для защиты своих интересов на Ближнем Востоке и обязались предоставлять помощь в борьбе против агрессии любого государства, контролируемого мировым коммунизмом. Новая американская оборонная доктрина представила двухстороннюю программу, предлагавшую изолированные и точечные решения кризисов и очагов обострения на Ближнем Востоке.
Основу внешней политики составила идея «массированного возмездия», которая предусматривала оказание экономической и военной помощи странам Ближневосточного региона и размещения американских войск по просьбе правительств государств, которым угрожает «международный коммунизм или страны, контролируемые международным коммунизмом»[113]. Российский специалист В. Румянцев отмечал, что антисоветский пафос «доктрины Эйзенхауэра» был очевиден: усиление влияния Советского Союза в Ближневосточном регионе беспокоило американское руководство. Это не совпадало с задачами ближневосточной политики – переключению внимания мусульманских стран от Израиля к угрозе советского проникновения на Ближний Восток[114].
«Доктрина Эйзенхауэра» была призвана решить комплекс проблем ближневосточной политики США, одной из которых была нефтяная. Она должна была способствовать удержанию доступа ведущих стран НАТО к ближневосточной нефти. Доктрина была нацелена на сплочение стран – противников политики Г.А. Насера. Особое значение придавалось роли Саудовской Аравии, которая, как считали в Вашингтоне, могла стать противовесом влияния президента Египта в арабском мире. Фактически доктрина должна была обеспечить Израилю американскую
Багдадский пакт – договор, заключенный в Багдаде 24 февраля 1955 г. между Ираком и Турцией, к которому затем присоединились Англия, Иран и Пакистан; положил начало созданию агрессивной военной группировки – СЕНТО.
US Congress. Congressional Record (CR). Proceedings and Debates of the 85th Congress. 1st Session. Vol. 103. Pt. 1. Wash., 1957. P. 224–227.