«Прости меня, мой светлый ангел..». Рашит Халилуллин
прилетит сейчас Славке. – Сказал Дмитрий. – Попал под горячую руку.
– Не думаю. – Задумчиво ответил Сергей.
– Почему это? – Непонятливо переспросил Дмитрий.
– Борин уже пришел за ним. О том, что пропала папка, он не знал. Его вызвали для другого.
– Ладно, поживем – узнаем. – Бодро подвел итог Дмитрий. – Придет, сам расскажет, как его там… Пользовали… – Загоготал он, найдя подходящее слово.
– Думаешь? – Невесело переспросил Сергей. – А может он и не вернется. Или придет, но только за вещами.
– Ты думай, о чем говоришь-то. Что его теперь из-за какой-то вшивой папки со службы попрут?
– Да нет. Тут может быть совершенно другое. Ладно, как ты там сказал? Поживем-увидим? Работай.
Сергей снова уткнулся в бумаги на столе, показывая всем своим видом, что его этот разговор больше не интересует. Дмитрий посмотрел на него еще немного, но ответа так и не дождался.
Глава 4. Перемены – это к лучшему.
Святослав шел по коридору, следуя за размашисто шагающим Бориным и размышлял. Странностей накапливалось все больше и больше. За редким исключением, Борин никогда не кричал на подчиненных и не показывал своего недовольства и плохого настроения. Нужно было действительно очень сильно провиниться, чтобы попасть к нему на ковер. Они вдвоем прошли длинным коридором, зашли в приемную и, не задерживаясь у стола секретарши, вошли в кабинет.
– Разрешите, товарищ полковник?
– Да, проходите. Присаживайтесь.
Полковник прошел от окна, у которого стоял и легко опустился в кресло во главе стола. Какое-то время стояло молчание. Подняв глаза, Святослав увидел, что полковник внимательно смотрит на него своими темными, всё подмечающими глазами. И тут он вспомнил и вчерашний разговор с Роминым, и то, что когда-то полковник работал вместе с ним, и тут ему стало понятно, почему у его шефа с утра такое плохое настроение.
– Приступим, товарищ полковник? – Невзначай проронил Борин.
– Сейчас еще должен подойти Ромин, тогда и начнем. – Ответил полковник. Он вертел в руках ручку, время от времени постукивая ею по столу, и этот стук как метроном проводил черту под уходящими секундами. И тут, как бы дублируя его, раздался стук в дверь и в кабинет, не дожидаясь приглашения, вошел Ромин.
– Разрешите, товарищ полковник?
– Да. Входи. Только тебя и ждем.
– Прошу прощения, – ответил Ромин, проходя к столу и усаживаясь за отодвинутый стул. – Задержался в больнице.
– Был у Степанова?
– Так точно.
– Как он? – Полковник перестал постукивать по столу ручкой.
– Плохо, Виктор Михайлович, плохо – операция ещё идет.
– Штейнманн там?
– Да.
– Что он говорит?
– Постарается сделать все возможное, но он не Господь Бог. – Ромин поднял голову. – Да и у организма тоже бывает предел.
– Значит всё?
– Нет. Пока нет. Но возможно всё.
– Ладно. Об этом после. И по делу доложишься