48 листов в клетку. Валерий Качаев
план, наверстывая проведенные в молчании часы.
– На прошлой неделе смотрела передачу по кабельному, – не унималась Вика. – Правда, не помню, что был за канал. Да это и не важно. Показывали, как гробы делают. Не у нас. За границей где-то. Очень интересно.
– Да что ты говоришь?! – сказал я, видя, что родители находятся в легком замешательстве от выбранной Викой темы. – И что именно интересно?
– Знаете, я всегда полагала, что смерть человека – это неизбежное, отвратительное, но исключительно редкое событие. А когда маленькая была, то и вовсе думала, что никогда не умру. Наверно, так все дети думают. Несмышленыши, что с них возьмешь? Потом конечно, подросла, стала постарше и однажды до меня дошло, что всё то, что я вижу вокруг, всё, к чему могу прикоснуться, в моем распоряжении лишь на очень короткое время, словно дано напрокат. И я для себя твердо решила, что никогда и ни при каких обстоятельствах у меня не будет собственных детей.
После неожиданного Викиного откровения в комнате воцарилась тишина.
– Ну, у тебя и мысли, – немного опешив, сказал я. – Откуда такой негатив? Жизнь прекрасна!
– На самом деле, Виктория, откуда это? Ты такая молоденькая, жизнь еще только начинается. Давайте, за долгую и счастливую, еще по бокалу! Не будем о плохом, – поддержал меня отец.
– Я не договорила. – Вику было уже не остановить. – Так вот, посмотрев эту передачу, я вдруг поняла одну вещь. Сейчас постараюсь объяснить. Только вы меня не перебивайте, пожалуйста. Все дело в масштабе восприятия. Вот представьте. Стоит огромный завод. В его огромных шумных цехах круглосуточно работают огромные станки. Постоянно вращаются какие-то механизмы. Они оглушительно грохочут, выштамповывая различные металлические детали, которые потом бесконечным потоком идут на дальнейшую сборку. А собирают из этих деталей гробы. Собирают, не останавливаясь ни на минуту, в три смены, день за днем, без выходных и праздников. Их красят в различные цвета, покрывая несколькими слоями лака, чтобы придать привлекательный товарный вид. А затем битком набитыми фурами отправляют будущим потребителям. Так вот, когда до меня дошло, кто эти будущие потребители, меня аж затошнило. Я вдруг представила, как за стенами этого ужасного завода работает еще один конвейер, на котором, выстроившись в ряд, друг за другом стоят люди. Где-то среди этих людей нахожусь и я. Лента медленно ползет, выдерживая свой размеренный темп, поступательно двигаясь вперед. Мимо проплывают города, вокзалы, деревья, дома, в общем, все те вещи, что мы ежедневно встречаем в жизни. Я могу ко всему прикоснуться, могу потрогать что-то, попробовать, но вот взять с собой не выходит, потому что я пребываю в постоянном движении, и единственное, что остается со мной, это только какие-то впечатления и воспоминания. Впереди, поодаль, на той же ленте, находятся мои родители. Они оборачиваются, смотрят на меня и улыбаются. Но конвейер не стоит на месте, все движется и движется вперед, и в какой-то момент я начинаю замечать появившееся на их лицах нескрываемое беспокойство. И вот они уже взволнованы, и их волнение постепенно