Джагрити. Есть любовь, похожая на дым. Борис Александрович Подовалов
вдохновения, в мире космических идей, эта Вселенная должна была существовать в том вдохновении, до того, как она выразилась. Должно существовать нечто, в чем прорастало что-то.
Без акустического корня в мире не может существовать ни одного объекта. Это означает, что любой звук, который вы произносите, он появляется не из горла, он появляется из точки, подается сверху по позвоночнику и только в горле у него появляется возможность выразить себя. Идеи вдохновения идут от Души, посредством энергии и это означает, что все человеческие возможности на самом деле находятся в энергии кундалини. Перед тем, как смогла выразиться эта Вселенная, было полное блаженство, чистое блаженство.
Звуки очень важны. Это механизмы для духовности. Поэтому человек медитирует посредством звуков. Во Вселенной есть три важные вибрации. Есть вибрация, дающая форму, есть вибрации, дающие свет и третья – звуковая вибрация.
У нас у всех свои собственные вибрации, свой собственный ритм, который можно увидеть в походке, в том, как он ест, как смеется… В каждом человеке свое уникальное выражение. В этом мире бесконечных возможностей, есть всегда что-то, что делает нашу жизнь интересной, новой, возбуждающей. Контроль сознания того, как я ем, как хожу, как двигаюсь, контроль того, что происходит вокруг, развивает способность быть в состоянии внимания.
Вначале мы учимся контролировать повадки тела, а потом все остальное. Вы создаете плавный ритм и потом как бы контролируете его. Потом вы начинаете контролировать ритм своего разума. Это ваш собственный ритм. Потом вы можете связать свой ритм с ритмом других сущностей. И других объектов в этой Вселенной. И в итоге ваш ритм совпадает с ритмом других сущностей этой Вселенной.
Сцена 3
Вина и Собеседник. Возвращение домой.
Вина:
– Я со всеми здороваюсь в Джагрити, а с ним… я конкретно прощаюсь и здороваюсь. Обычно. И лично один раз поздоровалась с ним. И видать, когда он обувался, я поздоровалась. Он был увлечен ботинком.
Я же не буду ждать, когда он завяжет, поднимется… просто мне хотелось сказать: «Намаскар!» Но что-то меня заткнуло. Я всего-то не могу сказать. У меня какое-то чувство, все…
– Ой да, в вороночку хорошую вы влезли.
– Я проходила мимо и невольно глянула – сидит, что-то на гитаре бряцает, пристально на меня смотрит. Такое ощущение, как будто он меня прочувствовал.
– О, а ты говоришь, что он безразличен к тебе.
– И он сидел, так пристально смотрел…
– И ты для него тоже загадка. Ты вчера нарисовала такое… стена, стена… извини меня, стена, которая…
– Жесткая. Просто я жестко нарисовала. Просто сейчас, когда я начинаю думать, ответы выходят… постепенно.
Когда шла обратно, смотрю также пристально – глаза в глаза… и не могла даже закрыть дверь. Я ушла. Я не могла.
Я не знаю, что это было. Такое чувство непонятное. Такое ощущение, что он не убирал оттуда взгляд.
– У него тоже, наверное, какой-то процесс идет. Может, у него внутри то же самое,