Никогда не говори: не могу. Сергей Донской
н-да, – рассеянно повторил Каменир. – Размер не имеет значения. Обулись? Пойдемте. Думаю, нам будет удобнее общаться в гостиной.
Через несколько секунд они вошли в квадратную комнату, которая с равным успехом могла бы быть названной и кабинетом, и столовой. Множество книг и грязной посуды – вот что бросалось в глаза прежде всего. Заметив, что Каменир намеревается убрать со стола, Гала кинулась было на помощь, но он усадил ее на диван, велел не суетиться и занялся наведением порядка самостоятельно.
Прежде чем удалиться на кухню со стопкой тарелок, он включил музыкальный центр, и колонки выдали порцию какого-то странного ритмичного цокота, от которого волоски на Галиных руках встопорщились, а кожа пошла пупырышками. Цокот сопровождался низким, едва различимым гулом и томительно-тягучими нотами, отдаленно напоминавшими завывание мартовских котов.
Ваааууу… Ваааууу…
– Странная музыка, – пожаловалась Гала возвратившемуся Камениру.
– Нравится? – улыбнулся он, сгребая со стола объедки и мусор.
– По правде говоря, не очень.
– Это только поначалу. Скоро вы войдете во вкус.
Надо полагать, динамики музыкального центра были очень мощными. Хотя музыка звучала негромко, от уханья басов в Галиной голове образовалась неприятная гулкая пустота. Гулявшие в этой пустоте звуки отдавались резонирующим эхом.
ЦОК-ЦОК… ца-ца-ца!
Тюрлинг-тюрлинг… ВАААУУУ…
– А нельзя что-нибудь другое поставить? – занервничала Гала.
– Зачем кричать? – удивился Каменир. – Я тебя прекрасно слышу.
– Да музыка эта!
– Расслабься и ни о чем не беспокойся, Андрусюк. Сейчас я принесу кофе, а потом мы спокойно обсудим твои проблемы и найдем единственно верное решение.
Цока-цока-тон…
– Так вы мне поможете? – обрадовалась Гала.
– Разве может быть иначе?
С этими словами Каменир опять оставил гостью одну, но теперь музыка ее не раздражала, а, наоборот, успокаивала. Это потому что скрипки подключились, догадалась откинувшаяся на спинку дивана Гала. Какое приятное пиликанье. Будто кто-то по макушке поглаживает… И по животу… И ниже…
Ощущение неги усилилось, когда явился заботливый Каменир, вручивший Гале блюдечко с установленной на нем чашкой.
– Я не хочу кофе, – неуверенно сказала она.
– Разве возможен доверительный разговор без этого чудесного напитка? – произнес он, устроившись в кресле напротив. – Кофе бодрит, обостряет мысль, способствует ясному пониманию действительности. Ведь так?
– Так.
– Тебе удобно?
– Да, спасибо, – откликнулась Гала. – Мне очень удобно. И очень у вас нравится.
– Главное, не нужно напрягаться, – сказал Каменир. – Чем непринужденнее наша поза, тем комфортнее мы себя чувствуем, правда?
– Конечно.
Журнальный столик, разделявший их, был слишком низким. Гала сдвинула колени поплотнее и подумала, что следовало бы сесть к Камениру