Башня. Дмитрий Сафонов
плясать и играть на аккордеоне". Тьфу! – он поморщился и сделал вид, что сплевывает от отвращения; но слюны в пересохшем рту не было.
Он заставил себя встать и подойти к большому, во всю стену, зеркалу. Нахмурил брови и сказал, тыча в отражение пальцем:
– Ты мудак, Жора! И на конкурсе мудаков занял бы второе место!
Затем растянул губы в приторной улыбке и зачастил – высоким удивленным голосом:
– Да? А почему второе?
Снова нахмурил брови и ткнул в отражение:
– Да потому что мудак!
С привычным утренним самобичеванием было покончено. Как он считал, это – своего рода психотерапия: мол, да, я соображаю, что делаю что-то не так… Я же вижу, что не такой уж я и хороший… То есть – отношусь к себе критически. Да что там критически? Я просто недоволен собой, очень недоволен. Ну, и если уж я все понимаю, может, я заслужил немного белого порошка?
Заслужил. Он поплелся в ванную комнату; там, в зеркальном шкафчике, в пластиковом тюбике из-под витаминов, подаренных счастливому человечеству двукратным Нобелевским лауреатом Лайнусом Полингом, было немного белой дымки. Это казалось ему удачной шуткой – признаком того, что он не окончательно утратил чувство юмора.
Проходя мимо окна, выходящего на проспект маршала Жукова, Крымов развернулся и (это была еще одна привычка – "не возьмете!") выставил средние пальцы – его маленькое обращение к миру.
То, что он увидел, заставило его на секунду забыть о том, куда он направлялся. Рядом с въездными воротами стояли два белых автомобиля с синими полосами на борту. Немного вдалеке от них – шумная (хотя звуки с улицы не могли долететь до него, но он видел, что шумная) толпа; пока еще малочисленная.
– Что за праздник? – заплетающимся языком сказал он и положил ладони на окно. На стекле остались два мокрых жирных отпечатка. – Не понимаю, что случилось?
Он увидел, как спасатели вытаскивают из машин свои инструменты…
– Какими они обычно вырезают трупы из разбившихся машин, – пробормотал Крымов. В подземном гараже стоял его джип – "Мерседес-ML350" и мотоцикл – мощный двухлитровый "Кавасаки-Вулкан". На мотоцикле он давно уже не ездил. Точнее, запрещал себе ездить. В те минуты, когда его мозги еще не были припудрены порошком, он прятал ключи с брелоком, в который был вшит иммобилайзер, куда подальше, а когда наступало время белой дымки, не мог вспомнить, куда именно. К счастью, не мог. "Кстати, где они сейчас – ума не приложу".
…и несут их к закрытым воротам. Затем один из спасателей перелез через ограду…
– Ребята, почему бы вам не войти через калитку, как это обычно делается? А?
…а другой подает ему тяжелые гидравлические ножницы…
– Что происходит? Пионерская игра "Зарница"? И за кого я буду играть? За красных или за синих?
Крымов потер лицо ладонями, стряхивая дремоту, но она, словно липкий деготь, никуда не хотела убираться.
"Надо умыться", – решил он. "Все равно по пути. Кажется, это тоже делают в ванной".
Шаркая