Смертельный выбор. Кэти Райх
насыщенным, что граница между зрачком и радужной оболочкой совершенно стиралась. А когда я наконец закончила, Куикуотер кивнул, развернулся и вышел из комнаты.
Я ошарашенно застыла, пребывая в полнейшем недоумении от странной манеры поведения этого человека. Бесподобно! Мало мне собирать по кусочкам двух байкеров, так вдобавок на мою голову свалился еще и напарник в лице констебля по имени мистер Любезность!
Прихватив рюкзак, я отправилась обратно в лес.
Что ж, мистер Куикуотер, мы еще посмотрим. Я раскалывала и не такие орешки.
3
Полет до Монреаля прошел спокойно, за исключением разве что явно пренебрежительного отношения ко мне Мартина Куикуотера. Хотя мы летели одним и тем же рейсом, он даже не заговорил со мной и сел подальше, словно и не заметив, что в моем ряду много свободных мест. Мы обменялись приветственными кивками в Вашингтонском аэропорту, потом он мне снова кивнул, когда мы ждали своей очереди на таможне в Монреале. Впрочем, холодность констебля меня вполне устраивала. Я и сама не горела желанием общаться с этим человеком.
До своей квартиры я добралась на такси. Разобрала багаж и на скорую руку разогрела замороженное буритто. Моя старенькая «мазда» пусть с третьей попытки, но завелась, и я направилась в восточную часть города.
На протяжении многих лет судебно-медицинская лаборатория ютилась на пятом этаже здания, находившегося в ведении «Ля сюрте де Квебек», или сокращенно СК, – полиции провинции Квебек. Полиция занимала остальные этажи, кроме двенадцатого и тринадцатого. Здесь раньше размещались мой кабинет и место содержания заключенных под стражей. Морг и помещение для вскрытия находились в подвале.
Власти Квебека недавно выделили несколько миллионов на реконструкцию здания. Тюрьму переместили, и теперь судебно-медицинские и криминологические лаборатории располагались на двух верхних этажах. Прошло уже несколько месяцев с нашего переезда, но я до сих пор не могла поверить, что это не сон. Из моего нового кабинета открывался впечатляющий вид на реку Святого Лаврентия, а лаборатория была выше всяких похвал.
По пятницам уже к половине четвертого обычная рабочая суматоха начинала сходить на нет. Двери одна за другой закрывались, и армия деловито снующих туда-сюда специалистов и лаборантов таяла на глазах.
Повозившись с ключом, я зашла в свой кабинет и повесила куртку на деревянную вешалку. На столе лежали три белых бланка. Сначала я прочитала тот, на котором стояла подпись Ламанша.
Довольно часто я начинаю знакомиться с делом с «Запроса антропологической экспертизы». Заполненный ходатайствующим патологом, запрос содержит данные, важные для составления плана предстоящего исследования.
Я быстро пробежала глазами правую графу. Номер лаборатории. Номер морга. Номер по полицейской картотеке. Номер истории болезни и регистрационный номер дела. Тело снабжено биркой и сдано на хранение, пока колесики правосудия набирают ход.
Потом я переместилась в левую колонку. Патолог. Коронер. Следователь. Насильственная