Дивизия особого назначения. Освободительный поход. Фарход Хабибов
еще бы пушку от Т-34 на Бэтэху пришпандорить, и дрожи, Гитлер, но на нет и гарнизонного суда нет. Теоретически, конечно, можно, но это такая морока будет, пусть так бегает, тем более не с «тиграми» бэтэхе бороться, а вполне себе с чешскими танками да панцерами, от единички до четверки.
– Молодец, Прибылов, благодарю за службу!
– Служу Советскому Союзу!
– Счастливо оставаться, а я посмотрю, как Абдиев приучает пехоту бить танки.
Хромая, в лучших традициях великого полководца (Тамерлана помните?), иду к месту, которое мне указал Прибылов. Там, на открытой местности, Абдиев приучает пехотинцев к танкам.
При выходе из леса меня встречает секрет:
– Стой, кто идет?
– Капитан Любимов, и не идет, а нереально ковыляет.
Секретчики снова растворились, а впереди сидят рядами бойцы, в ста-двухстах метрах, пыль стоит столбом, и грохочут танки. Продолжаю героически хромать, бойцы пытаются встать, чтобы поприветствовать меня, я отклоняю их позыв, тьфу, извините – порыв, пусть отдыхают. Ну, или готовятся к танковой атаке психологически. Продолжаю идти, меня встречают Абдиев и Топорков, значит, сегодня гоняют полк Владислава.
– Здравия желаем, товарищ капитан, – приветствуют меня командиры.
– И как у вас дела? Двигаются?
– Да, отлично все, можете посмотреть. Сизых, командуй!
Комвзвода, сержант Сизых, командует, и в отрытые окопы идет весь взвод. Напротив линии окопов, в поле, стоят два немецких танка, и от танков до окопов метров двести.
– Товарищ капитан, готово, – докладывает Абдиеву Сизых, и тот машет рукой своим танкистам. Оба бронечудовища заревели моторами и поперли вперед, прямо на окопы.
Танкисты ведут танки медленно, специально воздействуя на нервы испытуемых, психология-с.
Обе бронемашины достигают линии окопов и, перевалив их, идут вперед, из окопов в танки летит груда камней и комков глины, имитируя гранаты. Пройдя метров восемьдесят-сто, танки синхронно разворачиваются и идут обратно. Когда до окопов остается метров тридцать, в танки снова летят камешки или комки глины. Причем все пытаюся кинуть свою «гранату» под гусеницу или на мотор, так верней.
Ну, все, понятно, можно идти. Встаю с земли и говорю подбежавшим Ержану с Топорковым:
– Ладно, работайте, товарищи, а я в особый отдел, к Елисееву.
И поковылял дальше, правда, с каждым шагом чувствую, что боли все меньше и меньше, видимо, кровь, ускорив свой бег, ускорила и заживление. Тем более рана была легкая, и если бы не потеря крови, то фиг мне был бы бюллетень.
Наконец дохромал до особого отдела, и часовые при входе в особую землянку меня пропустили беспрепятственно, еще и здоровьем поинтересовались, приятно!
– Добрый вечер, товарищ госбезопасность, – приветствую Елисеева.
– И тебе того же, капитан Любимов. Ох и фамилия у тебя! Ну как ноженька, не болит?
– Да уж перестала. Ну какие новости у тебя, что с фильтрацией?
– Идет фильтрация