De Profundis. Эмманюэль Пиротт
осталось.
– Мне очень жаль, – ответила Роксанна.
– Вы понимаете, что я вам говорю?
– Что, собственно, вы хотите мне сказать?
Адвокат вздохнул. Он заговорил почти ласковым голосом, как будто пытался растолковать что-то трудное старому человеку, не вполне в своем уме.
– Когда ее отец умрет, у Стеллы никого больше не останется. Мсье Пэриш разыскал вас, чтобы передать вам ребенка. Вы согласны?
– Я могу отказаться?
– Э-э… Да, конечно. Можете.
– И что тогда ее ждет?
– Сиротский приют. Но это очень хорошее заведение, очень дорогое. Мсье Пэриш принял все необходимые меры на случай, если вы… окажетесь не в состоянии взять на себя заботу о малышке.
Роксанна чуть было не сказала, мол, ладно, приют так приют, это будет гораздо лучше для девочки. Как она будет жить с Роксанной, с ее ванной в грибке, валяющимися повсюду лекарствами и наркотиками, с ее дерьмовым характером и мерзкой привычкой дымить как паровоз? Да она не умеет даже сварить яйцо, спеть колыбельную, тем более заштопать носки… И если ей не нужен был ребенок раньше, с какой стати Александр решил, что она захочет его теперь? Он, должно быть, спятил, прежде чем подцепить Эболу, если вздумал передать дочь Роксанне. Он хоть знал, как она живет? Законнику не платят за такого рода сведения? Платят. Это слово остановило бурный поток мыслей Роксанны. Денег у Александра куры не клевали. Он наверняка оставит кругленькое состояние своей дочери, пусть даже дома в Сен-Тропе, в Куршевеле и яхта на Сен-Барте сегодня ничего не стоили, с тех пор как радикалы всех мастей сровняли с землей эти гнезда разврата.
Она спросила о деньгах. Нет, кругленького состояния, как она говорит, не предвидится. Александр был разорен. У него осталось немного, на то, чтобы лечиться и достойно умереть, но это было практически все. Его дом в Фор-Жако будет описан за долги после его смерти. А сумма, предназначенная приюту? Пропадет, если ребенок в него не поступит. Сиротские дома не могли удовлетворить все запросы с начала эпидемии, им не хватало средств. В подписанном Александром контракте было ясно сказано, что внесенные деньги в случае отказа не возвращаются. Какой дурак этот Алекс, подумала Роксанна. Не мог разыскать ее, пока не спустил оставшиеся бабки?.. На что ей теперь растить эту девчонку, наверняка капризную, привыкшую к роскоши и богатству?
– Мне нужен ответ, мадам Дюфрей…
Роксанна глубоко вдохнула, приготовившись отказаться. Но слова слетели с губ сами собой.
– Я возьму ее, – сказала она.
И поймала себя на том, что произнесла это, словно поднимая на аукционе цену на римский бюст.
– Очень хорошо, я одобряю ваше решение, – ответил адвокат, тоже заговорив голосом оценщика. – Я думаю, что эта новость скрасит последние дни мсье Пэриша, – зачем-то добавил он, словно предвещая фурор, который произведет приобретенная вещица в гостиной Роксанны.
Они условились, что Джон Гранье сообщит Роксанне о смерти Александра, и девочку