Андин. Исторические очерки об армянах в Китае. Рубен Гини
путешествия отдельных людей, сумевших открыть, а затем и представить лицом к лицу два разных мира – Запад и Восток.
Особого внимания в свое время удостоилась книга Марко Поло, которая, однако, уступает работам других, менее популярных средневековых авторов, чьи описания Центральной Азии и Китая гораздо насыщены достоверными фактами. Монгольское вторжение в Переднюю Азию стало еще одним стимулом для подобных исследований в Европе, которая видела в этой новой силе возможность покончить с исламом. В своем послании Папа Гонорий III (со слов кардинала Пелагия) называет Чингисхана царем Давидом1. И даже несмотря на обманутые надежды, что монголы являются союзниками христианских государств в Леванте, интерес к этому народу и его прародине продолжал расти вплоть до середины XIV века.
Резко увеличился поток иностранцев, нацелившихся на дальние рубежи, в частности, за счет миссионеров ордена Францисканцев. На более позднем этапе их сменили братья Иезуиты, оставившие после себя богатое эпистолярное наследие, затрагивающее историю Индии, Китая и Японии2. Однако даже к началу XVII века историография Востока продолжала хромать. Сведения о Китае пополнялись рассказами путешественников и торговцев, но были слабым подспорьем для науки.
Более того, открытие Пути пряностей3 внесло путаницу в топонимику этих регионов. Одна из причин таилась в потоке свежей информации, которая приходила вместе с моряками – они часто давали новые названия городам и странам, которые отличались от тех, что вошли в источники, написаные несколькими столетиями раньше.
Так, в начале XVII века остро встал вопрос о том, может ли “Катай”, описанный Марко Поло, и “Китай”, с которым торговали теперь европейцы, быть одним и тем же государством4. В 1598-м г. в одном из своих писем иезуит Жером Ксаверий5 упоминает старика-купца, который уверял, что 13 лет прожил в Катае6 – в главном его городе Ханбалыке7.
Этот мусульманин поведал о могущественном императоре Катая, под подчинением которого находится более тысячи пятисот городов, весьма многолюдных8, и что он повстречал там священников, своим одеянием похожих на иезуитов.
Этот поразительный рассказ и послужил толчком к формированию исследовательской миссии в сердце Азии, которая была осуществлена португальцем Бенто де Гоишем в сопровождении армянина Исаака, с одной единственной целью – выяснить, является ли действительно Катай тем самым Китаем?
Результаты пятилетней исследовательской кампании поражают воображение читателя. Выражаясь словами Генри Юла – “Катай исчез, остался только Китай в умах и на устах людей”. В следующие десятилетия топонимы “Катай” и “Ханбалык” стали стремительно покидать страницы книг и поверхности карт9.
Память о путешествии дремала в анналах истории до второй половины XIX века, пока история Бенто де Гоиша вновь не стала популярной. Позже, в 1907 г., во время празднования трехсотлетия окончания путешествия, в его родном городе – Вила-Франка-ду-Кампу был установлен памятник,