Звёздная метка. Александр Кердан
их сжёг. Так мне было велено…
– И что же вы намерены делать теперь? – чуть-чуть разочарованно спросила Полина.
Панчулидзев почувствовал свою значимость и произнёс с некоторым пафосом:
– Поеду к человеку, который передаст мне новый пакет.
– И кто этот человек? – она наклонилась к нему, и её локон, выбившийся из прически, едва не касался его щеки.
Панчулидзев затрепетал, но не отстранился.
– Некий господин Завалишин в Москве… – пролепетал он.
– Как! Сам Дмитрий Завалишин! – вскричала Полина. – Да вы знаете ли, кто это?
Панчулидзев растерянно умолк.
Она вскочила и буквально пролетела по комнате от кушетки к окну и обратно. Остановилась перед ним, теребя ожерелье из гранёного тёмного янтаря, которое очень шло к её волосам цвета спелой ржи, вдруг показавшимся ему пепельными, и светло-коричневому платью. Глаза её горели:
– Так знаете ли вы, кто такой господин Завалишин? – настойчиво переспросила она.
Панчулидзев пожал плечами:
– Не имею чести знать. Что ж с того? Мало ли всяких господ, с кем я до сего дня не знаком…
Полина закипятилась ещё больше:
– Это не просто господин. Это – национальный герой. Вы понимаете, один из тех, кто в двадцать пятом…
Панчулидзев поднялся:
– Вы хотите сказать, один из государственных преступников? – опешил он.
– Horreur ce que vous dittes lά, mousieur![30] – взвизгнула Полина.
Но Панчулидзев был непреклонен в том, что касалось его убеждений:
– Да, все эти деятели, так называемые «декабристы», равно как их либеральные наследники, не что иное, как враги нашего Отечества! – отчеканил он. – Люди, посягнувшие на благословенную монархию и само государство Российское. Они одним своим примером уже расшатывают устои общества, ввергают Россию в революцию. А это… probatum est[31]. Вспомните французов с их гильотиной и иными ужасами!.. Да что там французы! Нам одной Польши предостаточно! Нет, нет и ещё раз нет! Россию революция погубит… И потому место всем смутьянам на каторге! Я бы таких сам, своими руками, будь на то моя воля, препровождал в самую строгую и самую отдалённую темницу… И чтобы никакой амнистии!
– Ах, вот вы как! – она сжала кулачки и бросилась на него, как разъярённая тигрица.
Он едва успел схватить её за руки и притянул к себе. Огромные глаза Полины с золотистыми крапинками вокруг зрачков оказались совсем близко. Он припал к её губам. Они, в первые мгновения неподатливые и жёсткие, вдруг сделались мягкими и раскрылись ему навстречу…
После, когда он помогал ей затягивать корсет и надеть платье, она спросила его вполне миролюбиво:
– Вы разве не читали статью Завалишина в одиннадцатой книжке «Русского вестника» за прошлый год?
– Не читал, – лениво произнёс он. Ссориться больше не хотелось. – И о чём же пишет ваш кумир?
– О наших моряках в Калифорнии. Завалишин плавал туда в 1824-м. У него есть публикации и о форте Росс. Вы слыхали о таком?
– Конечно,
Horreur ce que vous dittes lά, mousieur – ужасно, что вы говорите, сударь
Probatum est – это проверено