Маневры неудачников. Роман Злотников
по смене. То есть меня.
Рома, которому катастрофически не хотелось проводить плановый осмотр нижних ярусов, увязался за мной следом.
– Малыш Гарри пропал, – выпалил мистер Реймондс, едва мы переступили порог служебного помещения.
– Сколько лет малышу?
– Пять.
Черт побери.
Понятия не имею, куда смотрел этот идиот, потерявший пятилетнего ребенка на космической станции. Тут есть масса мест, в которых может спрятаться непоседливый пацан, и масса мест, прятаться в которых чрезвычайно опасно и взрослому. Те же нижние ярусы, которые требуют ежедневного планового осмотра…
– Давно это произошло?
– Не знаю. Я отлучился из своего номера, а когда вернулся, его уже не было… Он каким-то образом умудрился открыть дверь и…
– Когда вы заметили, что его нет?
– Минут двадцать назад.
Я попытался представить, как далеко может забраться на нашей станции оставленный без присмотра ребенок за двадцать минут. А скорее всего, времени прошло больше, так что очертить зону поисков можно только примерно…
– Как долго вас не было в номере?
– Около двух часов…
Нет, ну что за идиот? О чем он вообще думал, оставив пятилетнего ребенка на два часа? И где он эти два часа разгуливал, позабыв о родительской ответственности? Если ребенок покинул номер хотя бы полтора часа назад, теоретически его можно искать в любой точке станции, открытой для свободного доступа.
– А малыш Гарри… Вы понимаете, он обожает везде лазить… Попав в новую для себя обстановку, он наверняка нервничает и… словом, я боюсь, он может залезть куда-нибудь…
– Я тоже этого боюсь, – сказал я. – А вам не кажется, что, попав в новую для себя обстановку, малыш Гарри нуждался в более пристальном внимании?
– Э-э-э… это моя ошибка, я признаю…
Я махнул рукой. Сейчас не время признавать ошибки и искать виноватых. Космические станции – это довольно опасное для детей место, и чем раньше мы найдем малыша Гарри, тем спокойнее нам всем будет.
За пультом диспетчера сидел молодой парень по имени Фил. Наши смены совпадали нечасто, поэтому, кроме имени, я почти ничего о нем и не знал.
– Какие меры предприняты?
– Я дал распоряжение патрульным, – сказал Фил. – Кроме того, известил техперсонал, чтобы они внимательнее смотрели по сторонам. Надо бы привлечь народ из других смен, чтобы сформировать поисковые команды, но для этого моих полномочий недостаточно.
Поэтому он и вызвал меня.
А еще для того, чтобы свалить на меня ответственность за поиски. Для чего же еще существует начальство?
Я вполне понимал его чувства и еще некоторое время назад сам поступил бы точно так же. Но беспокоить главу службы безопасности пока еще незачем, а больше начальников у меня здесь и нет.
Я не люблю ответственность. Чем больше ее падает на мои широкие тренированные плечи, тем неуютнее и скованнее я себя чувствую. Жаль, что во взрослой жизни почти невозможно устроиться так, чтобы нести ответственность