Артистическая фотография. Санкт Петербург. 1912. Анна Фуксон
Украину и в Белоруссию в надежде спасти свои жизни. Они тоже верили, что «Фриц не посмеет» напасть на Советский Союз.
«Если бы я была с ними, – горько плакала Фирочка, когда они с Саней узнали о трагической судьбе Саниных родных, – я бы уговорила их бежать». Сомнительно, что ей удалось бы это осуществить. Конечно, с ее характером, с ее силой убеждения, она бы их уговорила тронуться с места. Но бежать? Захват Негорелого был таким внезапным, что большой семье со стареньким Эфраимом, маленькими внуками и беременными невестками было уже не успеть бежать ни в каком направлении. Всюду были немцы.
Захват Минска занял всего несколько дней, и только некоторые из его жителей успели бежать от нацистов. Среди них две Саниных сестры: старшая сестра Фаня, та самая, которая первой покинула семью и уехала в Минск учиться и работать, окончила институт, вышла замуж и родила сына Осика. В то лето она, как обычно, отправила уже 15-летнего сына к родителям на лето, а сама с мужем продолжала работать и ждала отпуска, чтобы присоединиться к сыну и семье.
С Фаней вместе жила ее младшая сестра, Лея или Люся, старшая из троих младших, которая тоже приехала в Минск учиться и работать. Она поступила в институт на немецкое отделение филологического факультета и перешла на второй курс. После сдачи летней сессии, Люся тоже собиралась вместе с Фаней и ее мужем поехать в Негорелое. Однако жизнь распорядилась иначе. Через шесть дней после начала войны, Минск был захвачен.
В это время обе сестры были на работе. Возможно, и хорошо, что с ними долго не церемонились, а по-быстрому покидали в грузовики, как мешки, и отвезли за 20 километров от Минска. Там высадили и сказали: «А дальше идите пешком», и указали направление. И они, как были, в летних платьицах и босоножках, без еды, шли пешком месяц или больше до какого-то колхоза, в котором потом и работали всю войну. Так они спаслись. Большую часть беженцев из Минска нацисты уже встречали по дороге и возвращали обратно. Их расстреливали на месте или отправляли в гетто. С ними вместе погиб и муж Фани. Он был болен тяжелой формой туберкулеза, поэтому супруги не успели даже попрощаться перед вечной разлукой.
Судьбы евреев пограничного городка Негорелого были еще более трагичны. Захват станции нацистами был делом считанных часов, не дней. А ведь все родные собрались у деда Эфраима на традиционный летний сбор, что означало, что в его дом съехалось народу намного больше обычного. Только Саня с Фирочкой и Илюшей, Ромик с женой Розой и дочкой Региной и Фаня с Люсей не успели приехать к родителям, но и они вот-вот должны были появиться в конце июня. Зато приехали старшие дети Мэри, у которых закончился учебный год в институтах, приехали дети Матвея и Зуся. Но среди всей этой огромной компании только Рахиль пыталась уговорить родителей бежать из их городка в более безопасное место. Но куда? И когда? Сама она уже бежала с детьми из Польши, ныне принадлежавшей Германии. Куда было бежать теперь?
На руках многочисленных взрослых одной разветвленной семьи было много