Странник поневоле. Борис Долинго
островов.
Конечно, масштаб карты, выданной Компьютером, таков, что судить о расположении точки перехода можно было лишь приблизительно – саму точку ещё нужно поискать. Но знать бы, что искать, и примерно где – уже половина дела.
Только бы это оказался именно тот остров! На карте подобного масштаба, в принципе, можно и сильно ошибиться – там имелась пара других похожих островов, отстоящих далеко от возможного острова Витта. Сориентироваться точнее можно попытаться, внимательно понаблюдав восходы солнца.
– Что же, – пробормотал Богдан, – если доберёмся до рыцарей, то там уже будет легче…
О том, что до нужной точки перехода на грани Европы дорога может оказаться очень трудной, а общение с людьми, являвшимися потомками крестоносцев, может стать, мягко говоря, непростым, он пока старался не думать.
Свет, проникавший через щели в убежище профессора, сделался ярче – тучи уходили, и небо светлело.
Прежде всего, Богдан решил похоронить останки немца – не только из дани традициям и из уважения к покойнику, но, прежде всего, из-за того, что делить пещеру со скелетом было не слишком приятно.
Осмотрев карманы френча и не найдя там ничего, что могло бы пригодиться, парень осторожно завернув кости Петера Витта в шкуру, на которой тот отошёл в мир, переход куда всегда только односторонний. Отойдя метров пятьдесят от пещеры, Богдан лопаткой профессора выкопал глубокую яму в песке, и опустил туда свёрток. Сверху могилы он сложил грубую пирамидку из камней, собранных у скал, и установил импровизированный крест из двух жердей, скреплённых полосой отрезанной от шкуры, покрывавшей ложе немца.
Поскольку пляж простирался и вправо, и влево, с одной стороны было море, а с другой – крутой берег, с высоты которого вряд ли сиганул бы даже лев, опасность могла появиться только с хорошо просматриваемых направлений. Тем не менее, всё время пока он работал, Богдан опасливо оглядывался: ему тоже не улыбалось стать объектом нападения хищников. Но берег оставался пустынен, и только редкие чайки и ещё какие-то птицы кружились в воздухе после грозы.
Посмотрев на солнце, которое сильно склонилось к горизонту, Богдан решил позаботиться о пропитании. У него ещё остались несколько плодов дедае с первого острова, но всё же он решил сходить на охоту, чтобы обеспечить себе не слишком скудный запас пищи на завтра, пока найдёт дедае и здесь.
Взяв лучемёт и копьё, Богдан подпёр дверь снаружи жердями и отправился в сторону, где берег понижался. Здесь под обрывом увидел то, что начал строить профессор Витт.
Это был длинный, но узкий плот, лежавший на катках. Петер Витт, видимо, собирался поставить и мачту, о чём говорили приготовления в виде подпорок и растяжек. Кроме того, плот имел ещё два длинных весла с плетёными лопастями, которыми мог грести один человек, стоящий посредине судна. Кожаные верёвки, которыми лопасть была привязана к жерди, истлели от времени под открытым небом, и легко рвались, когда Богдан подёргал за них.
Богдан