Империя бурь. Сара Дж. Маас
трое повернулись к Аэлине. Она же смотрела в сторону таверны. Оттуда к ним торопливо шел Дарро. Этот человек был несокрушимо уверен в своей правоте. Стихия, переломить которую столь же трудно, как остановить нескончаемый дождь.
– Дарро мы и пальцем не тронем.
– Что? – взвился Эдион.
– Готова поспорить на все свои деньги, что он это предусмотрел. В случае его преждевременной смерти путь в Оринф нам будет закрыт навсегда.
Муртаг нехотя кивнул, подтверждая ее догадку.
– И потому Дарро мы не тронем, – продолжала Аэлина. – Мы будем играть в его игру. Играть по правилам, законам и сообразно клятвам.
Лисандра все еще что-то говорила Венге. Та плакала, обнимая свою старшую подругу. Быстроногая крутилась рядом, беспокойно тычась в них мокрой мордой.
Аэлина повернулась к Муртагу:
– Господин Муртаг, в детстве мне не доводилось с тобой встречаться. Но я знаю, что все годы ты был верен моему дяде и нашей семье.
Из потайных ножен Аэлина достала маленький кинжал и полоснула себе по ладони. Ручейники и даже Эдион вздрогнули. Аэлина сжала надрезанную ладонь в кулак:
– А поскольку ты, Муртаг, – человек чести, ты понимаешь, чтó значит обещание, которое я сейчас даю, скрепляя его своей кровью. Если этой девочке будет причинен вред, телесный или иной, я не посмотрю на существующие законы и нарушу любые правила.
Лисандра, почуяв кровь, повернулась в их сторону.
– Словом, если Венга пострадает, я вас сожгу. Всех.
– Угрожаешь своему верному двору? – с холодной усмешкой спросил Дарро.
Он не подошел к ним, остановившись неподалеку. Аэлина даже не повернула головы. Муртаг и Рен смотрели на нее во все глаза.
Ее кровь капала на священную землю.
– Пусть это будет вашей проверкой.
Эдион выругался. Он понял. Если те, кто называл себя правителями Террасена, не сумеют уберечь одного ребенка, если им не по силам позаботиться о Венге, зная, что от нее они не получат ни богатств, ни титулов… тогда они достойны гибели.
Муртаг снова поклонился.
– Королева, твоя воля – моя воля, – сказал старик, тихо добавив: – Я потерял двух внучек. Эту я уберегу.
Сказав это, он пошел в сторону Дарро, на которого даже не взглянул.
Рен остался стоять. Сейчас мокрый капюшон скрывал его лицо и тот шрам.
– Жаль, что у нас не было времени поговорить, – сказала ему Аэлина. – Мне пора объясниться.
– Тебе не привыкать покидать бывшую родину. К чему лишние слова?
Эдион предостерегающе зарычал, но Аэлина оборвала брата:
– Рен Ручейник, ты можешь судить обо мне, как тебе угодно. Но только не подведи наше королевство.
Глаза Рена вспыхнули, и в них она прочла ответ: «Как это делала ты целых десять лет».
Это был удар ниже пояса, плевок в душу. Рен взглянул на Венгу, на шрамы, уродующие ее личико. Они были почти точной копией его шрама. Глаза младшего Ручейника чуть потеплели.
А к Аэлине спешил разъяренный Дарро.
– Ты! – начал он.
Аэлина