Заметки непутёвого туриста. Часть 2. Эдуард Павлович Петрушко
ждет начальник местного ОВД и в его в кабинете накрыт стол. Я попытался закосить от данного мероприятия, но мои отговорки не принимались. На заплетающихся ногах я побрел в сторону машины, которая меня доставила в местное ОВД. Кабинет был красив, как и сам начальник ОВД – высокий, статный подполковник излучал доброжелательность и открытость. Я собрал волю в вялый кулак и сказал тост о великой дружбе русского и казахского народа.
Приятная компания открыла второе дыхание, и потекли разговоры о службе, о преступности и политике. Незаметно наступила ночь, и подъехал егерь на довольно крепком джипе – Опеле зеленого цвета. Я начал прощаться с гостеприимными казахскими милиционерами. Сославшись на преступность в районе, руководство ОВД придало мне «усиление» в виде худощавого опера, который следовал за мной словно тень.
Сев в машину я протрезвел от сказанного егерем – до места охоты еще долгих 250 км, т.е. ехать всю ночь. Меня успокоили наличием продпайка собранного в дорогу в виде обильной закуски и местной алкогольной продукции. Этот переезд я запомнил надолго – вторая ночь без полноценного сна, мое дремание на заднем сидении джипа походило на «кому», приходя в себя, я получал дозу алкоголя и закуски и опять терял сознание.
Да, поймут меня охотники за нижеописанное…
Прибыв в темноте на место охоты, я практически не мог выйти с машины, не то чтобы разобрать свой рюкзак и переодеться… Но сопровождающая группа, получив приказ «отохотить» москвича, чуть ли не силком вытащила меня с машины, облила минералкой и одела поверх куртки и джинс маскировочную накидку. В довершении всего я был вооружен старой пятизарядной МЦ и мешком патронов. Короче самый жесткий враг казахских гусей, вырыл томагавк войны. Комическая картина.
Зная о таком раскладе, взял бы с собой оператора, для снятия сценки для очередной серии – особенности национальной охоты. Смех смехом, но по полю разбросали чучела гусей, меня присыпали соломой и мы залегли в ожидании рассвета. От холода я медленно приходил в сознание, и возможно предстоящая охота бодрила мое измученное тело.
И вот с рассветом гусь пошел, словно авиация люфтваффе в июне 41 но. Стая за стаей и каждая последующая шла все ниже и ниже, сбавляя темп, видя на земле своих «плассмасовых братьев». Находясь в легкой дизориентации, не понимая когда открывать стрельбу, наблюдаю за пролетающими стаями. Услышав выстрелы, начинаю выцеливать своих первых жертв. Их долго не было, мазал безбожно, то ли мандраж, то ли чужое ружье, да и двоилось еще в глазах от гостеприимства казахского народа…
Гуся было много и я, успокоившись, все таки выбил пару штук из возможных 10 или 15. С рассветом гусь ушел как отвергнутая женщина, и мы начали собирать тушки и высадку. После нехитрых сборов последовало предложение выпить за первую кровь. Организм вздрогнул, но отступать было некуда.
Меня дислокацию приехали на заброшенную в казахских степях комбайну стоянку, где намеревались