Четвёртая ноосфера. Виталий Акменс
тьмы, в кисель, растворяющий желания, мысли, жизни и даже их отсутствие.
Что за пылкэтык?! Открываю глаза. Закрываю рот. А мне казалось, что у меня бессонница.
Душно. Вот в чём дело. Видать, какая-то стандартная реакция ношика на духоту. Надо будет разобраться, перенастроить. Если возможно. Если по карману. Но это днём. Сейчас голова не варит. Сама чуть не сварилась. Да остынь же ты! Похоже, моя спальня взбесилась. Ну да, на улице, наверно, дубак, но это не повод устраивать тут Африку.
Всё-таки не спится – неверный диагноз. Мне очень даже спалось. Снов не стоит бояться, ведь сны выполняются в защищённой среде и легко забываются. Похоже, мои милые ночные кошмары этим нагло пользуются. Как там было? Плыви на буй? Б-р-р-р. Даже темнота начинает качаться в глазах и напоминать пену. Спасибо, верная память. Теперь даже заснуть не посмею. Однако же, подавлять смертельный холод во сне смертельной духотой наяву – это уже слишком.
Надо продышаться. Когда ещё эта комната остынет?
Встаю, как на пружинке, не чувствуя сонности. Даже веки не смыкаются. Голова немного ватная, но в теле бодрость и ясность. Не надо было так долго спать прошлой ночью. И днём тоже. На занятиях. Сейчас бы дрых без задних ног и исподних кошмаров.
Замечаю тёмное пятно у подушки. Это мой хвостик-амулет. Видимо, сорвал, пока в кошмаре метался. Духота даже милые вещи превращает в компоненты душегубки. Хватаю на ощупь. Встаю. Всё, держи меня разум, а то сейчас до леса добегу.
«Вы вспоминали: „Горячая смерть“. К сожалению, воспоминание требуемой глубины невозможно. Это может быть связано с нарушениями, осуществлёнными из вашего бассейна мяти (см. историю нарушений). Напоминаем, что понятия, не связанные с воспоминаниями, должны быть забыты, поскольку являются катализатором ГЭ…»
Да сгинь же ты! Не до тебя. Я же забывал тебя вечером, откуда ты опять вылезло?!
«…Всегда ваш, Орден одминов».
Всегда не ваш, Турбослав Рось.
«…Вспоминали горячее? Новые обогреватели по специальной цене! Забудьте про перерасход калорий…»
Да, да, только вас не хватало.
Вытираю пот со лба.
Перекладываю несколько деревяшек. Вот старая одежда без опознавательных знаков, какой-то строительный хлам, куски отработанной гущи, сетка, ёмкость с метанолом, теннисный пячик, облезлая мягкая игрушка в форме кошки из коллекции милой сестры…
Гырголвагыргын, какого гыргына я припёрся в кладовую?
Ах да, вектыри ищу. Привычка. А вектырей нет. Кончились. И вообще, зачем мне вектыри? Я просто хотел попить. И продышаться. Совсем мозги сварились. Крадусь обратно. Не разбудить бы никого.
Воздух! Настоящий воздух! Хочется отрастить себе ещё десяток лёгких и вдохнуть ими всеми разом эту свежесть, эту тьму, это кислородное безумие. Расставляю руки и запрокидываю голову. Серое небо устлано дымкой, и звёзд почти не видно. Только самые яркие. Над головой, почти в зените