Владимир Высоцкий. Только самые близкие. Валерий Кузьмич Перевозчиков
который на голову выше всех хороших артистов Театра на Таганке. Он мне все время повторял:
– Ты сходи на Бортника посмотри.
– Ну что я пойду – мне этот спектакль не нравится…
– Да ты на Бортника одного посмотри!
Если я кого-то хвалил, что тот хорошо поет, то Володя говорил:
– Да Бортник же лучше!
Они как-то с Золотухиным Ваню раскачали, и он запел, и запел просто поразительно. Володя был влюблен в его индивидуальность. А ведь актеры не любят, когда хвалят кого- то другого, – есть у них такая черта… Я все время почему- то оттягивал знакомство с Бортником, а Володя силой заставил меня это сделать. Все время говорил:
– В «Зеленом фургоне» только Бортник может сыграть!
Многие в театре этому завидовали, и, может быть, отношение к Бортнику объясняется именно этим…
Я несколько раз публично говорил о Володе. И как бы эти выступления ни были эмоционально растрепаны – в каждом из них я придерживался какой-то одной сквозной мысли. Одно выступление было посвящено тому, что много случайных вещей говорят о Володе. В другой раз я говорил о том, что многие стараются вытащить из Высоцкого то, что им выгодно. Вот, Володарский это делает, может быть, невольно. Эдик сам старается казаться суперменом, всех ставить на место. А ведь для этого нужно – помимо силы – талант «мгновенного ответа», как это было у Маяковского. А у Володарского этого нет, и он приписывает это Высоцкому. И отсюда возникают легенды о вещах, которых и быть не могло. Например, где-то я читал, что Володарский рассказывал такую историю. Высоцкий пел в каком-то зале, и там сидел очень странный человек. И будто бы Володя сказал: «Пока этот человек не выйдет, я петь не буду». Я не могу в это поверить. Володя обладал такой внутренней интеллигентностью, что он никогда бы на это не пошел. Он бы вытерпел этого человека, пусть и ему архинеприятного, потому что понимал, что в зале сидят сотни людей, которые в этом не виноваты.
Что меня еще возмущает… Например, Евтушенко утверждает, что песни Высоцкого, над которыми в России все смеются, практически непереводимы и непонятны иностранцам. В Лондоне мы слушали песни Высоцкого вместе с англичанами, и трудно сказать, где реакция была сильнее – там или в Союзе. А там ведь большинство людей русского языка не понимали. Да и переводов там было мало – какие-то подстрочники… То есть перед его песней говорят несколько слов, а потом идет Володина песня. И реакция практически такая же, как и у нас. Значит, в его творчестве есть общечеловеческая составляющая и общечеловеческое содержание.
А теперь давайте коснемся острой темы – темы алкоголя… Однажды, в 1971-м году, Володя меня устроил в одну больницу, в которой сам лечился. И я лежал в той же самой палате, в которой когда-то лежал Тарковский, потом Володя… Это было в клинике профессора Бадаляна – главного невропатолога Москвы. Это была двухместная маленькая палата, в неврологическом отделении… Много разговоров вокруг этого. Но на самом деле его язва желудка, известное кровотечение из горла – это объяснялось