Восхождение. Сага «Исповедь». Книга третья. Натали Бизанс
слова Виктора Цоя всплыли в памяти. Неужели нет другого пути? Агнешка знает это, сгорая, как свеча. Я вернулся к исследованию дневника: давалось мне это нелегко, но такова моя плата за проникновение в святая святых её души.
«Пришёл мой солнечный свет, и мир стал ярче и теплее. Призналась ему, что меня выписывают, а идти некуда.
«Кажется, я знаю как тебе помочь», – ответил он, и моё сердце подскочило от радости. Напрасно. Добрый отец начал рассказывать про монастырь, да ещё и где-то возле немецкой границы.
«Ты приобщишься к жизни во Христе и обретёшь себя. Это не значит, что ты должна стать монахиней, нет, это сугубо твоё решение. Но такая жизнь укрепит, излечит душу, избавит от шатаний по ночному городу и соблазнов, от ненависти твоей тёти и безысходности.»
Я спросила: «Ты хочешь от меня избавиться? Чтобы я уехала так далеко?!»
Этот человек понятия не имеет, что значит для меня. Или знает? Может быть поэтому и хочет, чтобы я скорее о нём забыла. Чем сильнее моя любовь, тем большую дистанцию он держит между нами.
«Ты разбиваешь мне сердце… Ведь всё, что я прошу, – это хоть изредка видеть тебя!» – сказала я ему. А потом посмотрела на его губы и поняла, что отдала бы всё за одно их прикосновение, и сдуру ляпнула: «Я стану монашкой, если ты хоть раз поцелуешь меня.»
Он приблизился. Сердце подпрыгнуло, я закрыла глаза в ожидании поцелуя. И он последовал… в лоб. Разочарование в ту же минуту сменилось покоем. Я открыла глаза и посмотрела на него. Видит Бог, от Эрика исходило сияние, у него особенный дар. Господь наделил его способностью утешения.
«Это единственный поцелуй, который я могу дать тебе, дитя.»
У меня земля уходит из-под ног, когда он рядом. Колдовство, похлеще того, на что я способна. Его чистую душу видно насквозь: как через кристальную гладь горного озера просматривается каждый камешек на дне. Сияющий дух не дремлет, чуткий ко всему, – вот главная его черта. Он всё пропускает через своё сердце. Где изъяны? Я ищу их и не могу найти, хоть что-то, за что можно было бы уцепиться и разлюбить. Нереальный человек, даже злость разбирает! Я копаюсь у него в мозгах, а он, превозмогая боль, позволяет мне это делать, лишь бы я ему верила. Драгоценный алмаз среди груды серых камней. Такого разве забудешь?
«Эрик» – моё сердце выстукивает это имя с каждым ударом. Что же я наделала?! Как впустила в себя эти чувства? Как теперь дальше жить? И умереть не могу, дала ему слово. Гореть мне этим синим пламенем до скончания своих дней, до последнего вздоха. Какой к чертям собачьим ещё нужен ад?! И где ещё искать рай, если он совсем рядом, но мне в него не войти?
Запрусь в монастырь, чтобы никто не мешал думать о нём. Он пообещал, что сам отвезёт меня туда, – это моё условие, он его принял. Ушёл, подавленный моей любовью, знает о ней, чувствует. Она, как кипящая смола, проедает ему душу, но наполненное светом сердце неприступно, занято раз и навсегда.
Я могла бы воздействовать на него и заполучить любой ценой, но эта проклятая любовь