Свет дня. Грэм Свифт
мне не стоит очень часто затрагивать). И оказалось, что моя работа имеет одну особенность, неожиданную для нас обоих. Большие возможности для меня и источник интереса – забавы? – для нее. Ее старый папаша.
К тому времени, как я это сказал, она, думаю, знала, что я уже осваиваюсь.
«…Женщины большей частью».
«И чем это плохо?»
13
Еду мимо Парксайдской больницы. Аккуратная живая изгородь, опрятный передний двор, стеклянные двери. Можно принять за спокойный, неброский отель. Потом кольцевая развязка у Тиббетс-корнер. Выезжаю на шоссе A3 – справа Патни-хит, слева Уимблдон-коммон, чуть дальше Ричмонд-парк. Все эти куски прирученного ландшафта, бывшие пустоши и выгоны, обильно поросшие деревьями. И жесткая, громкая, безжалостная сквозная магистраль в шесть рядов.
Не знаю, думает ли обо мне Рейчел, любопытствует ли. Два года назад, очень может быть, прочла в газетах про дело Нэшей. В некоторых заметках я был упомянут. Частный детектив, нанятый миссис Нэш…
Господи, это же Джордж. Он, точно он.
Любопытствует? Но я же «ушел из ее жизни», как и она из моей. А когда кто-то ушел из твоей жизни, он для тебя все равно что умер.
И если бы она увидела меня сейчас – если бы увидела, что я сейчас делаю, – что, спрашивается, могла бы подумать? Что я совсем спятил, рехнулся окончательно?
Дорога идет вниз. Ехать осталось всего ничего. Солнце светит почти точно в лоб, поэтому все впереди металлически блещет и сияет, как гладь огромного ледяного желоба.
Уже, конечно, директор школы. С трибуны актового зала обращается в этот прекрасный день к маленьким прекрасным личикам.
Иногда мне думается, что она и вправду меня видит, следит за мной и что воображает в свой черед, будто я слежу за ней. Такая у нас обоих способность, такое право, потому что столько прожили вместе.
Смотрит, как я скольжу.
Чушь, конечно. Не может она меня видеть. Даже Сара не может. Хотя с ней все иначе: я стараюсь ее оттуда вызволить, стараюсь быть ее глазами.
Нет, Рейчел на меня не смотрит. С какой стати? Как мы выбираем? Просто встречаемся, расходимся, идем своими дорогами. Тут ни законов, ни правил. Мы не для того здесь, чтобы следить друг за другом, оберегать друг друга издалека.
14
Сворачиваю на кладбище. Это после универмага «Асда». Здесь есть подъездной путь, кольцевая развязка, ворота. На территории – узкая прямая аллея. Знак говорит – десять миль в час, как будто тебе может прийти в голову разогнаться. Как будто контраст с бешеной A3 не всем очевиден. Здесь все движется медленно. Если движется.
Патни-вейл. В этом слепящем свете могильные камни кажутся кусками свадебного торта. Но во рту у меня по-прежнему черный вкус. На траве поблескивает паутина тающего инея.
Я помню дорогу. По аллее; машину поставить у крематория, где работа уже спорится. Одна группа прощающихся выходит, другая собирается на площадке для парковки. Люди кивают друг другу. На меня, когда подъезжаю, смотрят так, словно я могу быть одним из них. Неизбежная