Великая война. Верховные главнокомандующие (сборник). Юрий Данилов
казарм. Туда и обратно Великий князь ездил в автомобиле. В церкви обычно служил наш протопресвитер о. Георгий Шавельский. Пел небольшой, но хорошо слаженный хор солдат, поступивших в армию из Императорской капеллы. Церковная служба, видимо, производила на Великого князя чрезвычайно благотворное действие. Она отвечала его мистически настроенной душе, и он всегда являлся из церкви ко мне в управление для выслушания утреннего доклада с радостной улыбкой и со смягченным выражением лица.
4. Трудные условия работы русской стратегии
Со времени заключения в 1892 г. военной конвенции с Францией, русская стратегия оказалась не свободной. Россия вступила в военный союз с Францией и таким образом обрекла себя на коалиционную войну. В своих решениях она должна была поэтому руководиться не столько обстановкою у себя на фронте, сколько общею пользою. Можно, при желании, много спорить по вопросу: выгодно ли было России вообще вступать в какой-либо союз, и не лучше ли было ей сохранять «свободные руки». Но раз этот коренной вопрос был решен в смысле союза, то приходилось уже твердо помнить, что всякий союз несет с собою и обязательства. Каждому из бывших на войне хорошо известно, к каким фатальным результатам может привести вообще малонадежный сосед. Россия сознавала трудность положения французов и горела желанием честно исполнить свои обязательства перед ними. Эти чувства заставляли русские войска часто идти на подвиги крайнего самопожертвования и нести жестокие кровавые потери, которых, быть может, возможно было бы и избежать, но при другом отношении к союзническим обязанностям.
Надо сказать, что такое понимание своего долга перед союзниками не было привилегией отдельных лиц; оно было присуще вообще всей русской дореволюционной армии, и в этом отношении Ставка являлась лишь выразительницей общего настроения русских войск.
К сожалению, та тяжелая и неблагородная роль, которая выпала на долю русской армии, и по сие время мало кому ясна. Причины такого явления легко объяснимы. В период самой войны строгая военная цензура, естественно, пропускала в печать лишь разные отрывочные сведения, пользуясь которыми нельзя было составить себе цельной картины войны. После же войны, вследствие революционной бури, до сих пор бушующей над необъятным пространством России, действия русских войск и усилия русского народа в период войны также не нашли себе достаточно полного отражения, так как русская военно-историческая литература продолжает оставаться крайне бедной и мало выразительной… Что же касается заграничной литературы, то в большинстве уже вышедших сочинений ход военных событий изложен или по отдельным театрам, или эпизодически вне взаимной связи событий между собою и с общею обстановкой, чем, несомненно, извращается общий смысл и ставятся препятствия к правильному пониманию событии.
Особенно теряет от этого метода изучения минувшей войны русская стратегия, имевшая в огромном большинстве случаев