Воспоминания. Вера Николаевна Эдлер фон Ренненкампф
на большом приеме – балу у генерала Драгомирова зашла речь о прекрасной выправке моего мужа. Супруга Драгомирова[37] предположила, что он носит корсет. Мой муж схватился за пуговицу мундира, как будто хотел ее расстегнуть и опровергнуть суждение генеральши. Драгомиров притворился, что поверил этому жесту и поспешно остановил мужа. При этом он сказал своей жене: «Я ведь говорил, какой Ренненкампф сумасшедший! Он ни перед чем не остановится, чтобы доказать, что другой неправ». Все весело смеялись, в том числе и мой муж.
Будучи молодым офицером, муж мой не раз участвовал в разных полковых традициях, довольно своеобразных и нередко опасных. Все это делалось для закаливания бесстрашия, развития находчивости и ловкости каждого из офицеров и было очень принято в полку. Генерал иногда рассказывал мне о некоторых обычаях. Делалось это, повторяю опять, для закаливания храбрости и привычки быть всегда осторожным, ловким и не терять присутствия духа, даже если голова не совсем свежа после полковых праздников или дружеских товарищеских обедов. Дамы, конечно, на них не присутствовали, и можно было выпить лишнего. Вблизи никого не было – Офицерское собрание помещалось в старинном красивом замке Меджибужа,[38] отдаленном от других домов, как бы обособленном. Была глубокая ночь, стояла тишина. Все спали, кроме офицеров – устроителей своего праздника.
Вызывался смельчак, который с наполненным вином туром (большим рогом) выбирался через слуховое окно на крышу собрания. Он садился на резной конек, спускал ноги вниз и, держа рог обеими руками, перегибаясь назад, пил вино. Его следовало выпить, не отнимая рога от губ, как говорят, одним духом, все до капли. При этом довольно легко потерять равновесие. Часто и мой муж бывал таким смельчаком, а за ним – и другие офицеры. Несчастного случая ни разу не было, никто не терял равновесия. Все сходило благополучно, хотя это было нелегким упражнением, если можно так сказать. У меня – слушательницы, ни разу не видевшей таких традиций, замирало сердце и кружилась голова. Муж же только улыбался.
Он с удовольствием вспоминал свою первую кампанию – усмирение Боксерского восстания в Китае.[39] Вспоминал лишения и трудности, радости и печали. Часто тепло отзывался о полковнике Мехмандарове,[40] которого любил и очень ценил. Война сблизила их – они вместе переносили и радости, и горести, оба были храбры и не ценили свои жизни.
Муж, смеясь, говорил мне, что на войне можно было ожидать всего. Очень смешно, но доходило и до печеных на огне ворон. Еды не было, а ворон всюду масса, подстрелить не так трудно, но мясо у них жесткое и не питательное.
Один из его рассказов особенно запечатлелся в моей памяти. Постараюсь его точно воспроизвести. Как-то ночью его с частью отряда окружили хунхузы.[41] Все устали и спали как никогда, выхода же из окружения не было. Враги подошли близко, и временами слышался их гортанный говор.
По тревоге все спешно собирались, и мой муж видел, что его отряд струсил. Желая поднять боевой дух,
Меджибуж (Менджибож, Межибуж) – местечко Летичевского уезда Подольской губернии. Под Меджибожем устраивался лагерный сбор войск.
Ихэтуаньское (Боксерское) восстание в Северном Китае (1899–1901). Начато тайным обществом Ихэцюань («Кулак во имя справедливости и согласия»), позднее получившим название Ихэтуань («Отряды справедливости и согласия»). В июне 1900 г. восставшие заняли Пекин. Подавлено при участии Германии, Японии, Великобритании, США, Франции, России, Италии и Австро-Венгрии.
Хунхузы (от китайского хунхуцзы, буквально – краснобородый) – участники вооруженных банд в Маньчжурии с середины XIX в. до 1949 г. Речь идет об участии П. К. Ренненкампфа в подавлении восстания ихэтуаней.