Команда «Наутилуса». Софи Ворисгофер
ты, кажется, говорил, что у нас нет гуммиарабика. А я обещал тебе достать его.
– Да, ты говорил, что здесь где-то есть аптека.
– Она перед нами. Этот кустарник – не что иное, как аравийское камедное дерево, из породы акаций. Поищи хорошенько и ты найдешь на нем то, что тебе нужно.
Подойдя к кусту, Ганс заметил на его ветвях засохшие капли камеди, вроде тех, что бывают у нас на вишне. Собирать этот наплыв было, однако, нелегко, так как множество острых шипов покрывали ветви. Впрочем, мальчик все же ухитрился набрать порядочный запас камеди. Затем путники тронулись дальше. Вскоре они дошли до деревни.
Самец тока издали следовал за своей подругой вплоть до самой деревни, перелетая с одного дерева на другое. Когда же пойманную птицу спрятали в корзину, то он решился слететь с дерева и уселся на земле около корзины.
– Вот бы поймать и этого, – заметил Ганс. – Славная была бы парочка для зоологического сада.
Между тем солнце начало садиться. Путешественники поспешили к ожидавшему их пароходу, с которого раздавались уже пронзительные свистки. Негры сопровождали гостей в своих челноках и, когда те пересели на «Ганзу», получили от юношей различные мелкие вещички в подарок. «Ганза» быстро понеслась по озеру. Самец тока то кружился над пароходом, то садился на ближайшие деревья и жалобно кричал.
– Отпустите лучше самку, – сказал капитан. – Она все равно не вынесет одиночества и околеет. Эти птицы не могут жить врозь.
– Тогда мы сделаем из нее чучело, – возразил доктор. – Шкурка тока нам не менее интересна, чем и живой ток.
«Ганза» передала своих пассажиров на борт «Наутилуса» уже ночью. Однако натуралисты не сейчас же пошли спать; им нужно было привести в порядок собранные растения, яйца и прочее, а также позаботиться о самке тока.
Ее посадили в просторную клетку, положили ей корму, но она даже не взглянула на него, оставаясь неподвижной. Зато котята чувствовали себя превосходно и становились уже ручными.
Весь следующий день ушел на упаковку собранных коллекций и отправку их на родину с почтовым пароходом, отправлявшимся из Лагоса в Европу.
На третий день «Наутилус» снялся с якоря, и путешественники отправились к островам Гвинейского залива. На второй день после отъезда самка тока околела. Доктор взял острый нож, разрезал ей кожу вдоль брюха и груди и осторожно снял тонкую шкурку.
– Теперь мы набьем из нее чучело? – поинтересовался Ганс.
– Нет. Это мы можем сделать и дома. Набивка отнимет у нас много времени, да и перевозить шкурки легче и проще, чем чучела. Мы только высушим эту шкурку да постараемся предохранить ее от насекомых.
С этими словами Гольм достал какую-то мазь и стал натирать ею шкурку с внутренней стороны.
– Что же это – тоже яд? – спросил Ганс.
– Один из сильных ядов, – отвечал доктор. – Эта мазь состоит из смеси мышьяка и зеленого мыла. Мыло связывает частички мышьяка, не дает им рассыпаться в порошок. В эту смесь подбавлено еще немного и квасцов, чтобы шкурка