Команда «Наутилуса». Софи Ворисгофер
жен. Он стар и болезненен, так что не может ни пасти свои стада, ни ходить на охоту.
– Что же он делает? – допытывался Франц. – Есть у него дети?
Проводник, сам принадлежавший к готтентотам, утвердительно кивнул головой и продолжал:
– У нас взрослые дети не остаются в хижинах своих отцов, а идут в рабочие к белым людям, иногда же и сами делаются хозяевами. Кругом Капштадта есть несколько готтентотов, которые занимаются скотоводством или имеют сыроварни. Ничто не заставит их возвратиться в леса к своим отцам.
– Взгляните! – воскликнул Гольм. – Там вдали виднеется крааль. Это, конечно, и есть местопребывание его величества Мазембы, короля готтентотского, страдающего, по всей вероятности, водянкой.
– Печальна участь этого старика, – заметил Больтен.
– А почему ты думаешь, что у него водянка? – спросил Франц.
– Эта болезнь – неизбежная участь каждого повелителя дикарей, всю жизнь проводящего в сырой землянке, почти в подземных пещерах, и до того ленивого, что иногда жены кормят его из своих рук, – отвечал Гольм. – Для такого человека нет никакой деятельности – ни умственной, ни физической. Он ест, пьет, спит, наказывает своих подчиненных и… опять спит. Все это до тех пор, пока болезнь и преждевременная старость не положат конец его бесполезному существованию. Ты это сам увидишь, особенно на плодородных островах южных морей. Там почти все старики страдают той или иной болезнью – следствие их малоподвижной жизни.
Проводник протянул руку.
– Смотрите – вот крааль Мазембы! – крикнул он, указывая на рассыпанные по склону горы землянки. – Здесь я родился, но мои родители живут теперь со мной в городе. Крааль этот очень богат, в нем есть даже источник свежей воды!
– Разве такое богатство встречается не в каждой деревне?
– О, нет! Многие из деревень должны довольствоваться дождевой водой, а то и сочными дынями. Впрочем, мои единоплеменники нуждаются в воде только для питья и мытья посуды. Коров и овец они гоняют на отдаленные пастбища, где имеется водопой.
– Вот как? А разве готтентоты не моют своего тела?
– Нет, они натирают его жиром.
– Это должно не особенно приятно действовать на носы европейцев, – заметил Больтен. – Ага, смотрите – вон показалась готтентотская молодежь во всей свой природной красоте.
С полдюжины голых ребятишек, заметив приближающихся белых, с громкими криками побежали к хижинам, из отверстий которых показались желтые лица готтентотов, мужчин и женщин. Они окружили путешественников большой толпой, не выказывая, однако, ни удивления, ни страха. Ясно было, что европейцы для готтентотов были не в диковинку.
– Вон там хижина Мазембы, – произнес проводник, – идите туда смело через крааль. Куаквы (так называют сами себя готтентоты) не сделают вам ничего худого.
Больтен потрепал проводника по плечу.
– Это хорошо, приятель, что ты так отзываешься о своем народе. Иди же и