Чужая сила. Андрей Васильев
вопрос я так и не услышал. Родька, ты кто?
– А-а-а-а-а! – хлопнул себя по лбу лапкой мой собеседник. – Понял. Я теперь твой слуга.
– Разговор глухого с немым, – вздохнул я. – Вавила Силыч, вы не объясните этому недоразумению, чего я хочу от него добиться? Мне кажется, что вы намного разумнее, чем он.
Я был уверен, что домовой где-то тут, рядом. И его можно понять. Мне бы тоже было любопытно, чем дело кончится.
– Знать он хочет, кто ты есть такой, полено деревенское, – раздался голос, который я слышал над собой после обморока. По-моему, он шел из-за вентиляционной решетки, что была под потолком. – Накой ему твое имя?
– Спасибо, – довольный тем, что угадал, сказал я. – Все так.
– Никакое я не полено, – немного обиженно произнес Родька. – Это вы, городские, все спешите, а мы привыкли все делать обстоятельно, начинать издалека, с самого начала.
– Коли ты с самого начала будешь рассказывать, то до рассвета не управишься, – назидательно сказал Вавила Силыч, выйдя из-за плиты. – Хозяину-то твоему еще поспать надо, ему же завтра на работу.
Как он это делает? Если между холодильником и стеной хотя бы зазор был, то между плитой и частью кухонного гарнитура даже щели не имелось.
– Спасибо за заботу, – окончательно теряя связь с реальностью, сказал я.
Но в этот момент я полностью убедился, что все происходящее не является моим бредом. Ну да, очень удобно думать, что ты свихнулся, тогда не надо искать объяснений происходящему. Вот только все это – реальность. Неправдоподобная, выходящая за грань разумного, да просто ломающая привычную картину мира, реальность. И не имеет смысла себе успокаивающе врать.
Хотя, конечно, после рассказа о подобном, любой психиатр меня без раздумий отправит в дом скорби, это с гарантией.
Но как все это забавно. Даже недавний страх в парке полностью позабылся.
– Не за что, – ответил домовой. – Это моя работа.
Надо же. По моим представлениям домовой должен был выглядеть как раз так, как Родька. Ну, мохнатый, забавный… Вавила Силыч выглядел каким угодно, но только не забавным. Был он, как я и говорил раньше, крайне невысок, но при этом чувствовалась в нем некая основательность.
– Не знал, что у меня есть домовой, – почему-то немного стесненно сказал я. – Даже помыслить не мог.
– Ну что «у тебя» – это ты маханул, Александр, – веско произнес тот. – Времена, когда домовой в одном доме жил, давно прошли. Если на каждую квартиру по одному из наших выделять, то где нас столько набраться? Подъездный я. Не только за твоей квартирой смотрю, но и за всеми остальными тоже.
– Глобализация, – пробормотал я, немного удивленный тем, что он еще и имя мое знает.
– Она, проклятая, – подтвердил Вавила Силыч. – Ну, значит, смотри. Вот это недоразумение на табуретке – оно теперь твое. Ты где-то умудрился ведьмачьей силой разжиться, причем немалой, а Родион к ней прилагается. Точнее – он за ней следует, потому что она, сила эта, с ним связана как-то. Он при ней вроде заложника. Я