Не оставляй меня, любимый!. Олег Рой
поросенка, я потихоньку улизнул! Кто сказал «чудак»? Поверьте, я себя после этого называл еще покруче. Да, я об этом жалел, жалел примерно полгода без выходных и еще года два время от времени. Но…
У меня на тот момент не было вообще ничего. Ни денег, ни собственного жилья. Я снимал койку в комнате трехкомнатной квартиры в Балашихе, где, кроме меня, жили сильно пьющий на почве грядущего развода мужик – мой тезка – и гость из далекого Ташкента, работавший дворником в нескольких домах. Допустим на секундочку, что эта девушка оценила мой поступок так, как мы это представляем, и что дальше? Я даже в кино ее сводить не мог, потому что не было денег на билет, и тем более не мог пригласить ее к себе, поскольку мое «себе» ограничивалось койкой да тумбочкой. Ах-ах…
Вот считайте меня после этого кем хотите, а расклад для меня тогда был именно вот такой.
Скажете, ну при чем тут эта баянистая cool story? А при том, что в этой самой очереди я внезапно вижу ее, мою принцессу из сказки. Придержав челюсть от неминуемого падения, я подумал: черт возьми! Один раз, конечно, можно лохануться, но два раза на одни и те же грабли наступают только полные дауны. В конце концов, мне уже не двадцать и даже не двадцать пять, чтобы робеть. Короче, собрался я с духом, подошел к ней и сказал:
– Здрасьте. А вы меня совсем не помните?
Она окинула меня взглядом… у нее стал совсем другой взгляд. Тогда она смотрела вокруг как ребенок, которому все интересно, все кажется чудом. Сейчас в ее взгляде сквозил неприятный холодок:
– Нет, а должна?
– Мы с вами как-то виделись, – сказал я, чувствуя предательскую робость. – На вокзале. Белорусском.
– Не знакомлюсь на вокзалах, – отрезала она, глядя на меня как прославленный режиссер на столовскую курицу, поданную ему к завтраку. – И вообще, предпочитаю летать на самолетах. Поезда – для лузеров.
Признаться, эта сентенция меня покоробила: я как раз люблю поезда. Если не за океан, а по нашему материку, я поезд однозначно предпочту самолету. Понимаю, на вкус и цвет фломастеры разные, но по мне поезд романтичнее. В самолете большую часть полета видишь облака, и то если повезет и окажешься у окна. Не спорю, в облаках есть своя прелесть, но я предпочитаю смотреть на них снизу.
А еще – люблю смотреть на проносящиеся за окном перелески и речушки, на незнакомые маленькие города и заполненные товарняками железнодорожные узлы, на простор полей и вздымающиеся по сторонам от железной дороги стройные ряды деревьев, когда поезд мчится через лес.
– Ну как же, – уперся я. – Это точно были вы. У вас еще цыганчонок клатчик спер.
Она поджала губы. Вы никогда не замечали, что какая-то гримаса порой может напрочь разрушить очарование даже самого прекрасного лица?
– Я не из тех, у кого можно вот так вот запросто вырвать сумочку, – ответила она чуть ли не презрительно. – Вы наверняка путаете меня с кем-то.
– Ни с кем я вас не путаю! – возразил я. – Вы – единственная в