Тайна священного озера. Елена Ворон
– бронзовый от загара, сплошные мускулы, отцовский императорский профиль – туристки яростно ему аплодируют, я свидетель.
– Печенья хочешь? – спросил он снизу.
– Ешь сам. А то не выплывешь, – отозвалась я – и прикусила язычок. Не накаркать бы…
Где же Игорь? Я походила из угла в угол в своей комнате, побродила вокруг дома – среди розового, красного, фиолетового неистовства цветущих бугенвиллей, покачалась в мамулином гамаке. Над крышей соседского дома виднелся снежный конус вулкана, увенчанный лимонной полосой выброшенной серы, словно Нурриальба поверх снежной мантии надел королевскую корону. Над короной курился желтовато-белый дымок, таял в синем небе. Нурриальба – беспокойный сосед, он то и дело погромыхивает и плюется серой и пеплом. Согласно легенде, вулкан – повелитель Гвантигуа и трясет остров в наказание за проделки его жителей.
Поплатится ли кто-нибудь за то, что приключилось с Игорем? Я подскочила в гамаке. Довольно прохлаждаться, ни минуты больше не потеряю! Я побежала переодеться для поездки в центр.
В гараже стояло единственное в семье транспортное средство. На Гвантигуа такие каракатицы зовутся громким именем скутер, а на деле – велосипед с маломощным моторчиком. На нем можно ездить, экологично крутя педали, а можно с треском мчаться, распространяя бензиновую вонь. Я выбираю вонь: позапрошлой ночью Игорь прокрался к соседскому «форду» и через трубочку отлил бензин в две банки с завинчивающимися крышками. Сейчас эти банки стояли в его спальне под кроватью; на этикетке был изображен салат из овощей.
Никому не сказавшись, я залила бензин в бачок скутера и покатила каракатицу по аллее к воротам. На асфальтовой ленточке лежало несколько разбившихся плодов манго. Досадно; такое добро пропадает. Над головой в кронах деревьев возились и орали попугаи, и когда я очутилась за воротами, на седле сиял привет от пернатых друзей человека. Нарвав листьев с окружающей участок живой изгороди, я стерла кляксу, оседлала скутер и двинулась к центру столицы.
Город Гвантигуа лежит на берегу моря в долине. Он с трех сторон окружен лесистыми, ударяющими в синеву небольшими горами, и осенен величавым присутствием Нурриальбы. Слева поднимается заснеженная Голден-Маунтин, вопреки своему названию вовсе не золотая, а синеватая: гора иссечена глубокими складками, в которых лежат голубые тени. Долина в окрестностях города покрыта изумрудными, желто-зелеными, сизоватыми пятнами, а вдали появляется серебристый оттенок инея. Все это – поля, плантации и рощи. На острове выращивают тростник, кокос, манго, бананы, кофе, какао, папайю – всего понемногу.
Гвантигуа – город не шибко богатый, но и не бедный, живущий туристическим бизнесом. В нем нет особой разницы между окраинами и центром, местные одеты чисто, по-европейски (или по-американски), либо в национальные индейские одежды, такие красочные и яркие, что на солнце делается больно глазам. Городские улицы широки, обсажены деревьями и спокойны; они пронумерованы, и те, что идут с севера на юг, называются авенидами, а с востока на запад – калье. Дома в основном одноэтажные,