Резервация. Михаил Баковец
заметного дыма. Примерно в десять утра из леса показался небольшой отряд низкорослых людей, имевших при себе длинные шесты. Ждали их кто с подозрительностью, кто с надеждой, самая малая часть предложила отправить к ним встречающих и посмотреть, как те их встретят. Само собой разумеется, никто не рвался проверять на своей шкуре, как примут аборигены комитет по встрече. Большая часть толпы, а тут набралось уже за полсотни человек, сгрудились почти плечом к плечу и ждали незнакомцев. Только единицы встали на кромке воды, готовясь задать стрекача при первых признаках опасности.
– Но ушли трое или четверо. Почему-то нам всем стало дурно, когда карлики подошли на несколько десятков метров, на ногах остались стоять меньше десятка, и их быстро обстреляли из духовых трубок дротиками с ядом, из тех самых, которые мы за шесты приняли. Потом часть, кому плохо стало, связали вместе и погнали куда-то в лес, не всех, кстати, всего человек пятнадцать. Привели к какому-то огромному каменному кольцу на лесной поляне, на нём ещё чудные рисунки светились, и в это кольцо затолкнули. После этого мы вышли в центре этого городка. Потом всех распихали по таким вот клетушкам, – закончил рассказ Пётр.
– А напасть, пока шли? Эти трубки всё-таки не автоматы, быстро выстрелить из них не получится. А мы крепче и больше этих пигмеев. Навалились бы толпою и всё, хана им была бы, даже со связанными руками справились бы.
– Максим, тебе хорошо говорить, когда тебя там не было. Нас палками связали, точнее к палкам привязали. Такие с рогульками, как ухват печной, вокруг шей их закрепили, к поясам верёвки ещё и руки к палкам привязали, да так хитро – концом вторым в поясницу упиралась эта палка, чуть шевельнёшься или наклонишься, так позвоночник от копчика до шеи простреливало, – ответил Пётр. – И копья у них были, короткие с тонкими наконечниками, как шила. Таким ткнёшь и большой силы не нужно, чтобы проткнуть. Ещё и травленые, наверное, или обломятся в ране из-за такой малой толщины.
– А меня взяли на переправе, – начал рассказывать Бамс. – Тоже перед темнотой тут оказался, в воде, ага, выбрался на берег, костер зажигать не стал, хотя зажигалка имелась. До утра под берегом просидел в норке под корнями. Знаете, когда вода подмывает высокие берега, и там, где самая слабая почва как бы пещерки получаются, а сверху корни кустов и деревьев торчат, укрыться в темноте можно и шум от них будет, если кто полезет. Вот я в такой пересидел до света, потом выбрался. Пару часов шёл по берегу, наткнулся на небольшую речку, впадающую в большую, стал искать брод, и вот там меня и подстрелили, когда брёл по пояс в воде, прямо в шею угодили… вот, видишь дырку? Отрубился махом, хорошо в воду спиной упал, и эти гады меня быстро вытащили. И пираний не было, тоже хорошо. Я про них уже потом подумал. И затем на носилках меня сюда притащили. Я тут, типа, старожил, первым заселили.
Бамс во время рассказа пользовался нормальным языком, без жаргонизма, так что понять его было легко. Когда он закончил, я вопросительно посмотрел на женщину.
– А меня захватили, как и Петра Григорьевича. Собралась