Святыня. Деннис Лихэйн
это не затруднит? Не хочу никому быть в тягость.
– О чем разговор! – заверил его я.
– Ладно, – сказал он и полез в карман. – Вот список.
Мы с Энджи стали просматривать список.
– «Крошка Тунс»? – спросил я. – «Доктор Куин, женщина-врач»?
Он наклонился ко мне, массивное лицо приблизилось к моему почти вплотную.
– Что? Сложно?
– Ничуть, – сказал я. – Вовсе нет.
– «Вечерние развлечения»? – удивилась Энджи. – Ты хочешь целый год напролет глядеть «Вечерние развлечения»?
– Мне нравится глядеть на звезд, – сказал Бубба и громко рыгнул.
– Ну, Мишель Пфайффер среди них редко можно встретить. Глядел бы ты «ЕТ», ты бы в этом разобрался.
Бубба толкнул локтем Энджи и наставил на меня палец:
– Значит, Патрик у нас разбирается. Он во всем разбирается.
– Вы же мужчины. – Энджи покачала головой. – Впрочем, – продолжала она, – к вам двоим это не относится.
Бубба опять рыгнул и посмотрел на меня:
– Чего это она?
Когда наконец принесли счет, я выхватил его из рук Буббы.
– Платим мы, – сказал я.
– Нет, – запротестовал он. – Вы ведь уже четыре месяца как не работаете.
– Четыре месяца до сегодняшнего дня, – сказала Энджи. – Сегодня нам поручили выгодное дело. За ним большие деньги. Так что разреши уж заплатить за тебя, маленький.
Я дал официантке свою кредитную карточку (удостоверившись, что в этом заведении они знают, что это такое), и через несколько минут она вернулась с сообщением, что карточка моя не принята.
Бубба был в восторге.
– Выгодная работа! – закудахтал он. – Большие деньги!
– Вы уверены, что не принята? – спросил я.
Официантка была необъятных размеров, пожилая, с грубой, как будто дубленой кожей. Она сказала:
– Да, вы правы. Я шесть раз вводила ваш номер, но, может быть, в чем-нибудь ошиблась. Дайте попробую еще.
Потом я взял у нее карточку под хихиканье уже не только Буббы, но и Нельсона и братьев Туоми.
– Вот вам и толстосум! – покатывался со смеху один из этих недоумков Туоми. – Небось все денежки потратил, когда самолет прикупил на прошлой неделе, а?
– Смешно, – сказал я. – Обхохочешься.
Энджи оплатила счет частью наличных, которые мы получили в то утро от Тревора Стоуна, и мы всей компанией с шумом вывалились на улицу.
На Стоутон-стрит Бубба и Нельсон поспорили насчет того, какой из стриптиз-клубов больше отвечает их изысканным вкусам, а братья Туоми стали толкать друг друга в сугроб и драться на кулачках.
– Какого кредитора ты разозлил на этот раз? – поинтересовалась Энджи.
– Ума не приложу, – сказал я. – Я уверен, что у меня все уплачено.
– Патрик, – произнесла она тоном, каким иногда говорила со мной мама. Она даже нахмурилась точь-в-точь как мама.
– Ты же не станешь журить меня и грозить мне пальцем, правда ведь, Энджи?
– Ну, значит, они не получили чека, – сказала она.
– Гм… –