Беседы с шахматным психологом. Сергей Лысенко
вторая: Концентрация внимания
Человек ошибался, ошибается и будет ошибаться! – такими словами начал нашу беседу Г.
– Это следствие несовершенства нашего мозга…
– Ты не прав, мой друг! Человеческий мозг – это вершина мироздания. В последние годы стало модным сравнивать мозг человека с компьютером. Сравнение не совсем удачное, но лучшего пока нет. Хорошо, представим, что мозг – это компьютер, перед которым поставлена цель единовременного решения нескольких задач. Это уточнение более грамотно отражает работу нашего разума. Ведь взять того же шахматиста во время партии. Сторонний наблюдатель считает, что этот шахматист в настоящее время полностью погружен в решение чисто шахматных проблем, верно?
– Ну да.
– А он, бедолага, помимо того, что рассчитывает ходы, невольно думает о том, что надо где-то подзанять денег, забежать к другу в больницу, найти нужную книгу в библиотеке и подбирает слова для предстоящей беседы с шефом, который насильно посылает в командировку.
– Значит, все дело в направленной концентрации внимания?
– Точнее, в целенаправленной концентрации! Мотив победы в данной шахматной партии должен подавить все остальные мотивы, определяющие наше поведение. Сконцентрированный только на партии шахматист погружается в своеобразный гипнотический транс. Загляни на какой-нибудь турнир и понаблюдай, как гроссмейстер обдумывает свой ход. Он как бы замирает, дышит тихо, как во время ночного сна, глаза «стекленеют», он ничего не слышит вокруг себя… Мы с тобой – психотерапевты и отлично знаем, что все эти признаки – не что иное, как гипноз! Сделав ход, гроссмейстер выходит из гипноза, нередко удивленно оглядывается по сторонам, протирает глаза, встает и прогуливается. После того как соперник совершит свой ответный ход, он опять садится на стул, снова замирает, перестает ощущать окружающее… Он опять в гипнозе!
– В 20–30 годы на шахматных турнирах игрокам дозволялось курить во время партии. Михаил Ботвинник, тогда еще совсем молодой мастер, не переносил табачный дым, и это мешало его концентрации. Он специально подобрал для себя курящих спарринг-партнеров и сыграл с ними массу тренировочных партий. После этого он уже с легкостью концентрировал внимание в любом прокуренном турнирном помещении.
– Прекрасный пример! Табачный дым мешал Ботвиннику погрузиться в гипноз (считай: сконцентрироваться!), он сделал этот фактор для себя привычным (основательно потренировался с шахматистами-курильщиками), и теперь уже ничто не мешало ему углубиться в тайны шахматной позиции.
– Значит, определяющим является навык погружения в гипноз во время партии?
– Верно! От этой способности зависит многое, если не все. Классный шахматист во время турнирной партии многократно погружается в транс и в случае необходимости с легкостью из него выходит.
– Как же этому научиться?
– Любой навык поддается тренировке. Расскажу, как я сам преодолевал эту проблему. В молодости я был никудышным концентратором внимания.