Если смерть проснется. Андрей Валентинов
земель. Не добраться – далеко, слишком далеко. Но через несколько дней его вместе с другими вызвали к Правительнице. Дел оказалась много, и среди прочего Велга упомянула о предателе Антомире, посылающем сына с тайным поручением к Кею Уладу в далекий Валин…
Дорога стала шире, деревья отступили, сменившись зарослями густого боярышника. Навко невольно ускорил шаг. Сейчас! Он уже почти пришел! Но пришлось еще подниматься на высокий холм мимо старого, вросшего в землю каменного идола, мимо огромных валунов, покрытых седым лишайником, прежде чем дорога резко пошла вниз, и в серой утренней дымке перед ним открылся Валин.
Сначала он увидел реку – узкую, темную, рассекавшую равнину надвое. За рекой, у самого горизонта, тянулся бесконечный лес, а ближе, посреди равнины, возвышался холм. Нет, не холм, скорее гора – большая, похожая издали на опрокинутую кадку. На плоской вершине тянулись тонкие ниточки стен. Навко смотрелся и покачал головой. Все верно: стены не деревянные – каменные. Каменными были и вежи, стоявшие по углам. Две самые большие находились на краю, куда вела дорога. Очевидно, там ворота. А за стенами пространство горбилось сотнями крыш – дома, и тоже каменные, причем некоторые в два и даже – о диво! – в три этажа.
Навко долго стоял, рассматривая великий город, о котором столько слыхал. Валин! Когда-то улебы не боялись никого – ни сполотов, плативших тяжелую дань степнякам, ни утов, ни румов. Никто не мог привостоять Валинскому Кейству, пока владыки Савмата не сговорились с ограми. Валин погиб – и улебы покорились Кеям Савмата.
Странно было думать об этом, глядя на огромный, раза в два больше Коростеня, город. Говорят, даже в Савмате нет таких домов. Улебы сберегли старые секреты, и до сих пор лучше всех строят из камня. Но, как следует всмотревшись, Навко понял – когда-то Валин был больше. Сейчас город занимал лишь треть огромной горы, а за ним горбились холмы, заросшие густым кустарником. Среди серо-желтой травы возвышались руины – полуразрушенные вежи, обломки высоких стен. Погибший город был огромен, и уцелевшее казалось жалким подобием того, что ушло под желтую траву. Вспомнилось, как в первые недели восстания многие верили, что улебы поддержат волотичей – ради своей давней славы. Но потомки тех, кто жил в Великом Валине, предпочли прислать подмогу Рыжему Волку…
Пора было идти. Навко запахнулся в плащ и быстро зашагал по дороге к реке, через которую был преброшен мост – каменный, на широких быках. Сомнения исчезли. Навко вновь ощутил знакомое бодрящее чувство опасности. Так бывало перед боем, когда впереди проступали шеренги закованных в железо сполотов. Вот он, его новый бой! Пусть не ради родной земли, не ради Края, но драться надо так, как под Коростенем – в полную силу, даже лучше, чтобы вновь не очнуться в луже застывшей крови под равнодушным звездным небом.
Навко тут же одернул себя – нет, не так! Он бросает вызов проклятому Уладу, убийце волотичией, ради Аланы. Но разве не ради нее, не ради ее счастья, он шел в бой под Коростенем? Да, он нарушил