Тайна гуннского камня. Юрий Липовский
мрачно изрек «чернющий», сверля Аржана горящими как угольки глазами. – Ты есть бывший староста, вот кто!
– Да, я был старейшиной, – пожал плечами Аржан. – Ну и что?!
– А мнэ адин хрэн – староста ли ты, старэйшин или кулак – это все нэтрудовой элемент, а значит, наш классовый враг. И люди гаварят, что ты плохо отзываешься о советской власти? Так?
– Это неправда. У нас нет таких людей, чтобы клеветали. Разве что Сыран, который пристроился теперь в сельсовете?
– Что читаешь, старик? Пакажи мнэ! – пророкотал своим низким голосом «чернющий», подходя вплотную к Аржану и протягивая руку.
– Библия. Духовная книга, – ответил Аржан. – Библия дается только в чистые руки.
– Ариша! Подойди ко мне, – подозвал он сестру. – Возьми Библию, теперь она твоя.
Ариша взяла Библию и крепко прижала ее к груди, отошла в сторону. «Чернющий» побагровел от гнева.
– Значит, религию гонишь в народ, старик! А таварищ Ленин сказал: «Религия – опиум для народа». А-а? Что ты на это скажешь, старик?
– Если бога нет – тогда все позволено! – ответил Аржан.
– Что ты сказал? Нэ понял! – он непонимающе уставился на него.
– Это не я сказал, а Достоевский – русский писатель. А я добавлю от себя: если не признаете бога и религию, то наступает духовная пустота, беззаконие и произвол.
«Чернющий» нечего не ответил. Он достал кисет с табаком, набил им деревянную трубку и закурил, выпуская из своего «золотого» рта клубы сизого дыма.
– Ну как дела, Валдис? – обратился он к своему помощнику – долговязому латышу с ледяными бесцветными глазами и тупым массивным подбородком.
– Нашли, товарищ Беридзе! – радостно откликнулся тот. Он подошел к своему начальнику, держа в руках небольшую деревянную шкатулку.
– Что там? Золото? Брильянты? – быстро встрепенулся Беридзе.
– Да нет! Царская награда – медаль.
Беридзе открыл шкатулку, вытащил медаль и прочитал: «За усердие». Затем глянул на изображение царя и, оторвав свой взор от награды, радостно оскалился, показав полный рот золотых зубов.
– Вот тэбе и доказательства, что ты есть царский холуй, а значит, враг трудового народа. Именем савэтской власти ты арестован, – провозгласил Беридзе и кивнул своим помощникам: «Взять его под стражу».
Сидевший до этого молча Бронтой с женой и сыном, не выдержав, вскочили и попытались помочь отцу.
– Зачем вы трогаете старика?! – вскипел он. – Возьмите меня вместо него, мы одна кровь.
Туяа повисла на его плече, не отпуская от себя и держа другой рукой Ялата. Чекист окинул их мрачным взглядом, затем ухмыльнулся, показав рот из золотых зубов.
– Твоя очэрэдь нэ подошла! Падажди, дарагой!
Аржан поднялся с тахты, выпрямившись во весь свой богатырский рост, подошел к своим, попрощаться. Он снял висевшую на его шее родовую реликвию и повесил ее сыну.
– Что это ты даешь ему? – встрепенулся Беридзе.
– Да