Год Крысы. Путница. Ольга Громыко
воде, будто размышляя, а потом – хоп! – стал на ребро, и ко дну. Завис у него, как рыбка, превратился в тоненькую, почти невидимую сверху черточку.
– Утоп! – звонко сообщил углежогов сын.
По толпе прокатился потрясенный стон. Никто не ожидал, что первый неудачник определится так скоро.
Колай тупо хлопал глазами, сообразив, что произошло, только когда запричитала жена.
– Это все ты сглазил! – в сердцах напустился он на голову. – Заладил: тяни, тяни… Знал же, что торопливого Саший под локоть толкает!
– А трусливого в зад кусает, – продолжил лавочник под общий одобрительный хохот. Один дурной лист из шапки выбыл, чего ж не посмеяться?
– Кто трус?! Я трус?! – Колай сделал вид, что закатывает рукава, но щуплый одновесчанин и бровью не повел.
– Ох-ох-ох, нашелся вояка! Да ты только девчонку свою колотить и отваживался, и то покуда она видуньей не стала.
– А вот давай проверим! – хорохорился Колай, приплясывая на месте, будто угли под лаптями рассыпаны.
– Ну давай!
– Иди сюда, я тебе щас покажу ясно солнышко!
– Да я и так напротив тебя стою, куда уж ближе? Самому, что ли, о твой кулак бородой хряпнуться? – Лавочник задрал голову, подставляясь, еще и пальцем показал.
– Тихо! – гаркнул голова так, что листья в шапке взвихрились. – Уймись, Колай. Не конец света, поработаешь на тсаря и вернешься. А тебе, сосед, стыдно должно быть: сам не рискуешь, а над другими потешаешься… Ну, кто следующий?
На сей раз заминки не возникло: курица за одно утро дважды не несется, вытянуть вторую «рыбку» кряду шанс невелик. Так и вышло. Остались в веске и Ледок, и углежог, и – эх! – дядька Хвель.
Хуторских пустили к корчаге последними. Те не особо и рвались, в надежде, что всю гадость выберут до них, но увы: оба нехороших листа остались в кучке втрое меньше изначальной.
У Миха листик потонул, а у Цыки поплыл. Фесся, не сдержавшись, бросилась мужу на шею и разрыдалась от радости. Тот неловко похлопал ее по спине, смущенно косясь на приятелей: мол, что с беременной бабы взять, по любой ерунде ревет.
Чернобородый же отнесся к проигрышу на удивление спокойно.
– Ну и ладно, – погудел он. – Хоть свет погляжу, а то уже мхом на этом хуторе оброс.
– Поглядишь, как же, – мрачно проворчал кто-то из мужиков. – Запихнут в каменоломню, еще и к тачке привяжут, чтоб не утёк…
– Кто там каркает? – сурово огляделся голова. – Щас второй раз тянуть будет!
«Ворон» примолк. Жеребьевка продолжилась, но у Сашия сегодня было шутливое настроение. Листья исправно пускались вплавь, пока в шапке не остался один. Тот самый.
– Кто еще не брал? – заозирался голова. Что за ерунда? Неужто обсчитался и придется перетягивать? В толпе вспыхнули споры: а ты тянул? А сам-то?! Поймать на вранье никого не удалось: у каждого нашлись свидетели, переживавшие по поводу его жребия.
– Вон кто! –