Стальной конвой. Константин Павлович Бахарев
и парнишки. Они могут с животными очень хорошо понимать друг друга. Я не разбираюсь в этом. Я так-то, только школу закончил, когда это случилось. Один остался, вообще. Кругом покойники. Я в супермаркете жил, там консервы были, рыбные, сайра и шпроты. Эх, сейчас вспомнить страшно.
– Потом мемуары свои диктовать будешь, Саша с Уралмаша, – резко сказала Львова. – Сколько народу в Екатеринбурге живёт, чем занимаются?
Со слов аборигена в городе обитало около десяти тысяч человек. В основном, на окраинах, у своих огородов. Старшим по Екатеринбургу выбрали лет пятнадцать назад Юрия Михайловича Неймана, бывшего адвоката, из военных прокуроров. Он до сих пор и командует. Порядок есть. В этом году собирались экспедиции отправить в Тюмень, в Пермь, Челябинск, Нижний Тагил. Нейман хотел торговлю открыть, общаться с соседями, если те найдутся. А тут эти на поездах налетели. К ним на встречу трое поехали, поговорить, узнать, что к чему, кто такие. А они пальбу открыли, двоих ранили. Хорошо, что собаки на подстраховке были. Кинулись на бандитов, порвали их немного. Переговорщики на санях умчались.
– Лошади у нас хорошие, – бородатый улыбнулся. – Я сам тройку подбирал.
Хотели сами атаковать этих приехавших, но они быстро на поезда свои сели и уехали. После этого на телебашне, около которой его и скрутили разведчики, стали наблюдателей выставлять. Сегодня утром увидали много составов. Решили, что бандиты вернулись мстить. Послали на разведку коршунов и собак. Получили сведения, что много оружия, пушки есть.
– А у нас и самих гаубица имеется, – многозначительно произнес Саша с Уралмаша. – Только стрелять никто не умеет толком. Её давным-давно к цирку приволокли, смазывали постоянно. Снаряды, чтобы не промокли, в метро рядом положили. А сегодня и бахнули. Только не попали. Хотя, когда дым увидели, обрадовались, думали, загорелось что-то.
– А почему у вас стрелять некому? – Набоков откинулся на спинку дивана.
– Так военных-то никого не осталось, – пояснил бородатый. – Только сам Нейман, но он прокурором был, да и то, за взятки выгнали, говорят.
– Во как, – Руслан задумался на минутку. Потом встал, достал из заднего кармана брюк маленький складной ножичек и развернув за плечо пленника, разрезал верёвки на его руках.
– Значит, так, Саша с Уралмаша, – комендант конвоя помолчал. – Сейчас или как солнце встанет, пойдёшь к своим. Скажешь, что завтра, точнее, уже сегодня, в три часа дня, на мосту через речку вашу мы будем ждать ваших переговорщиков.
– Какую речку? – удивился бородатый.
– Там, где дом красивый и народ раньше гулял. Понял?
– А, так это Плотинка.
– Вот и хорошо, что понял. Есть хочешь?
– Да. Очень хочу. И по нужде очень хочу.
Когда бородатого увели на камбуз, Львова поинтересовалась у Руслана, откуда он знает про Плотинку и красивый дом.
– Меня ещё пацаном возили сюда, – вздохнул Набоков. – В аквапарк. Так здорово там было. Только его и помню, да здание это красивое. Очень мне понравилось тогда. Ну, что, Татьяна Сергеевна, пойдём