Кошка в объятиях тьмы. Жанна Лебедева
и нахлобучил на голову свои неизменные рога?
– Почти, – уныло буркнул в ответ Озраэль. – Только все это не ваше дело. Спасибо за сочувствие.
– Пожалуйста, – с укором взглянула на него собеседница. – Ты только не обижайся, Озичек, но я таки тебе скажу, что выглядишь ты последние дни прескверно. Похудел, осунулся. Ты не заболел, мальчик мой?
– Нет, – соврал Озраэль, чувствуя, как все внутри сжимается и скручивается. Мерзко. Тошно. Неуютно.
Наверняка Сара Рудольфовна права, и он действительно подхватил на земле какую-то неизвестную преисподнему миру болячку. Демоны, конечно, отличаются отменным здоровьем, но и с ними порой случаются казусы. Однажды Ильсир, большой любитель злачных заведений, подцепил где-то стригущий лишай и больше месяца ходил лысым. Такое происходит в те моменты, когда ментальная демоническая защита дает сбои от усталости или плохого настроения.
О, настроение у Озраэля в тот момент было просто кошмарным! Неожиданный уход Алены совершенно выбил его из колеи. Странное чувство необъяснимой внутренней пустоты неприятно давило, и теперь старший демон не мог наслаждаться жизнью, как требовала того его демонская природа.
Бери от жизни все и плюй на остальных – вот девиз демона, только как ему следовать, если на душе необъяснимо муторно, будто на корабле в качку?
– Что это к тебе такое пристало? Дай-ка сниму. – Сара Рудольфовна перегнулась через край котла, протянула упитанные пальцы к широкой Озраэлевой спине и стянула что-то с его шикарного пиджака.
– Эй! – Демон вздрогнул, ощутив в районе лопатки неприятную искорку обжигающей боли. – Что там?
– Вот, прилипло. – Тетя Сара кокетливо сдула ему в лицо крошечное беленькое перышко. – Теперь ты, как всегда, безупречен, мой мальчик. Можно мне лишних пять минуточек сверх нормы посидеть?
– Ладно, – не желая вступать в ненужный спор, отмахнулся Озраэль, ловя себя на том, что последнее время он стал каким-то слишком мягким и сговорчивым. Не дело это! Он же демон – мужчина, а настоящий демонический мужчина должен быть решительным, бескомпромиссным и властным. Таким, чтобы у окружающих не возникало и мысли спорить с ним, возражать или кусаться.
Последнее время он дал слабину. Может, дело в возрасте? Тысяча лет – вроде не старик, бывают и старше.
Покумекав так и эдак, Озраэль решил списать все на мудрость. Дескать, мудрый не будет зря ерепениться и упрямиться направо-налево, как какой-нибудь заносчивый малолетка. Мудрый уступит и сбережет нервы, тем более что дело-то плевое. Ну не спорить же из-за пары минут в котле с упрямой теткой, которая из кожи вон полезет, лишь бы своего добиться.
Он мудрый – да. А еще он потрясающе хорош собой – самый сок, самый возраст для демонического расцвета. Да все женщины на земле…
На этой пафосной мысли Озраэль осекся. Почти поднятое настроение вновь испортилось. Облом с Аленой красной надписью запульсировал в мозгах.
– Озичек, смотри, письмо тебе, пляши, – отвлекла от самокопания Сара Рудольфовна.
По