Екатерина Арагонская. Истинная королева. Элисон Уэйр
холоден ко мне. И я не могу ничем помочь ни тебе, ни Франсиске, никому из моих слуг. Сил моих больше нет выносить это!
Теперь она уже плакала навзрыд, закрыв лицо ладонями.
– Ш-ш-ш… Ну-ну… Слезами горю не поможешь, – тихо утешала принцессу Мария, обнимая ее вздрагивающие плечи.
– Мне всю жизнь не везет! Ох, Мария, я так несчастна. Боюсь, что я могу совершить непоправимое.
– Нет! – крикнула Мария. – Не говорите так! Грешно даже думать об этом.
– Я взывала к отцу, – прерывисто дыша, изливала душу Екатерина. – Говорила ему, что могу дойти до этого, если он не пришлет за мной и не позволит провести несколько последних дней жизни в служении Господу, монахиней, ведь иногда я думаю, что иного будущего у меня нет. Но он не ответил.
И она снова разрыдалась.
Вдруг в комнате появился брат Диего.
– Что происходит? Я случайно услышал. Ее высочество чем-то огорчены?
– Ее высочество в печали. – В голосе Марии звучала глубокая тревога. – Она собирается покончить с жизнью.
– Чтобы я никогда больше не слышал такого! – строго сказал монах.
Екатерина еще громче зашмыгала носом, она не могла остановиться. Брат Диего накрыл ладонью ее руку. Даже в этот критический момент она отвернулась, надеясь, что он ее уберет.
– Нет, дочь моя, – внушительно произнес монах. – Вы не сделаете этого. Задумываться о таких вещах – это большой грех против Бога. Призывать нас к себе – в Его власти. Мы не можем отправляться к Нему по своему желанию.
– Но я не знаю, куда мне деваться! – крикнула Екатерина, стряхивая его руку. – Денег нет. Я не знаю, как обеспечить себя и вас всех. Я продала все свои вещи и одежду. Теперь даже эти деньги закончились. Когда я умоляла короля Генриха помочь мне, он сказал, что не обязан снабжать меня деньгами, даже на еду.
– Но он дал вам что-то, – сказала Мария.
– Этого хватило, чтобы оплатить расходы на мой стол! Я чувствовала себя такой униженной. Дойти до такого состояния! Не иметь возможности платить вам жалованье. И при этом получать напоминания, что даже кормят меня из милости!
– Отчаяние, как я уже говорил вам, – это тоже грех против Бога, – твердо сказал брат Диего, сверкая черными глазами. – Бедствия посылаются нам в испытание. Помните, нет другого пути в Царствие Небесное, кроме как через тернии.
– Господь непременно поймет меня, если я посчитаю свои трудности невыносимыми, – возразила принцесса. – Наше положение критическое. Мы все терпим нужду. Когда я думаю о том, как верно служите мне вы, добрые люди, и что при этом у вас ничего нет и вы хотите получить вознаграждение за труды, мне становится стыдно. Это меня ранит. Тяжким грузом лежит на совести.
Вспомнив, что случилось утром, принцесса снова залилась слезами. Из всех ее придворных наименее выдержанным был камергер. Она в сотый раз жаловалась ему на нехватку денег, но он резко, обвиняющим тоном ответил:
– Ваше высочество, вы плохо управляете двором!
Несправедливость