МыШли. Литсемья ИнгузАнВэ. АнВэ
ловили, но каждый раз отпускали на свободу. Врачу оставалось только молча подпрыгивать вместе со всем салоном, в котором всё, даже самые мелкие детали медицинского декора, были закреплены на своих местах. Например, скляночки с непонятными для пациентов микстурами, ампулы с инъекциями лежали в закрытых мягких чехлах, те, в свою очередь, были пристёгнуты к полочкам и шкафчикам. Это женская рука навела здесь порядок.
Сосредоточенный до пота Жора дёрнулся и затормозил – уазик с ледяным треском плюхнулся в огромную колею. Одно колесо провалилось сильнее остальных – салон резко накренился. Через стекло было отчётливо видно инфернальную табличку на ближайшем доме: ул. Булгакова, 13. Свет фар упёрся в лежащую фигуру. Врач среагировала быстро, словно её кто-то дёрнул разом за все нитки. Не успел Жора моргнуть – хлопнула дверца.
Водитель помог затащить пациента. Обычно Жора никому из врачей не помогал, но эта была его сродной сестрой. Просто выросли они в слишком разной обстановке, потому она – врач, а он – водитель. Снова хлопнули дверцы машины. Уазик фыркнул, зарычал – вылез из колеи. А рядом мой бесформенный силуэт проступал через внезапно начавшийся снегопад, такой пустой, прозрачный и безразличный. Меня, как обычно, не было видно. Просто снег повалил так сильно, что стало заметно похожую на человека фигуру, на которую не упала ни одна снежинка.
Душа не смогла взлететь, значит, не сейчас. Ещё слишком рано. Я когда-нибудь вернусь, чтобы помочь ей освободиться. Мне пора домой – в недвижимую чёрную пустоту, больше похожую на бесконечно наполненную смыслом бездну.
3
Мне кажется, я начал видеть сны, потому что не могу дать объяснение произошедшему. Всё меньше и меньше отличаюсь от людей. Хотя звери тоже видят сны. Люди старательно отгораживаются от природы, а я противопоставляю себя и им, и ей. А ещё той, что бестелесно держит невидимую свечку в момент, когда зачинают новую жизнь. Мы практически не видимся, наши пути редко пересекаются. Сейчас женщины почти не умирают при родах. Она дарит то, что я забираю. Белый ласковый свет контрастно граничит с моей чёрной пустотой. Но мы не видим друг друга, скорее, чувствуем присутствие. Мне кажется, все слова о жизни, любви и радости только про неё и сказаны. Интересно, могли бы мы стать парой? Или я всего лишь бесплотный одинокий зверь? На эти размышления меня натолкнул последний сон:
Я пришёл в странное белое место, о котором люди думают до самого конца жизни. Времени здесь вообще не было.
Я замкнул очередь, она шла по спирали, медленно закручиваясь. Впереди на свету исчезали души. Наконец белое свечение добралось до меня, и прежде чем растаять, я кое-что увидел. Шарики вращались по спирали, внутри ещё тысячи подобных витых линий. Всё, что можно представить, – тоже их часть. Скруглённая витая Вселенная, похожая на хрустальный шар, в котором плавают бесчисленные звёзды.
Я мог задать любой сложнейший вопрос и сразу