Ты слышишь ли меня? Литературно-художественный альманах. Виктор Сергеевич Елманов
туда этого вашего… это была ошибка. Он ее только унизил и настроил против себя. Мир, каким он нам представляется и то, какой он есть на самом деле, это два разных мира. Чтобы понять это, не нужно быть профессионалом. Оставьте в покое девушку. – В голосе психолога слышится скрытая досада.
Профессор Кротов пожимает плечами. Спорить ему не хочется. А последнее слово все равно будет за ним:
– Я не могу. Я ее вытащу. Если понадобится, сам.
– Как? Система не пустит вас обратно. Академик Кротов умер, забыли? Нет вас там. И быть не может! Благодарите бога, что есть этот священник. Он, во всяком случае, даст ей то, чего она желает. Именно ту жизнь и смерть, к которой она готова.
– Это не честно. Почему другие вышли, а она там застряла? Она всегда была очень стойкой девочкой.
– Может быть, может быть. А этот ваш Ярослав… он только усугубил ситуацию. Его авантюра провалилась, не начавшись. Она выждет эти две недели, и все равно уйдет в стазис. А энергия будет уже истрачена. Сколько она так протянет? Месяц? Два? А если бы она попала в общину сегодня, у нас был бы год. На то, чтобы придумать, как ее вытянуть. Я предлагаю запретить ему…
– Подождем.
– Чудес не бывает.
Что я здесь делаю? Лучи рассвета скользят по взлетной площадке. Стою у границы тени от челнока.
– Я знал, что ты придешь.
– Я только спросить. Зачем тебе это нужно? Тебе лично.
– Я, правда, многим обязан твоему старику. Да и все мы, если на то пошло. Но дело даже не в этом.
– В чем?
– А вот:
«…ничего не уходит просто.
Все живет в нас, углы и стены.
Мы, однажды покинув гнезда,
гнезда строим по старым схемам…»
Про нас, не находишь?
Господи, да что можно найти в этих встрепанных пыльных стихах? В древних моих архивах, по недоразумению не удаленных из сети…
– Пойдешь со мной?
Я посмотрела на громадину корабля. На всю жизнь. Господи, на всю жизнь… и без всяких шансов на положительный исход.
Еще настойчивей:
– Пойдешь со мной?
– Я не…
– Аня, Анечка. Это не вход, поверь мне. Это уже выход. Выход, понимаешь? Мы прилетели. Мы добрались… И у нас слишком мало времени, чтобы ждать. Сработает автоматика, система отключится, перейдет на энергосберегающий режим. Всех, кто еще спит, у кого не получилось проснуться, или кто не пожелал просыпаться, она упакует в стазис. А это уже отложенная смерть. Видишь, я ничего не скрываю. Совсем ничего. Ну, пойдешь?
– А что нужно делать?
– Давай руку и пошли.
У него оказалась холодная ладонь. Сухая, холодная.
Гул двигателей большого корабля не разрушает тишину – только подчеркивает ее, делает явной. В анабиозном отсеке пахнет лавандой и капельку – аптекой. Зеленоватые стены отражают свет.
– Проснулась. – В голосе психолога скользит тень удивления.
– Я же