Я вижу твой голос. Нора Бекк
ежеутренние мучения с его старенькой тойотой. Эта машина будто специально каждую ночь накапливала силы для борьбы с хозяином. Семья Ораловых жила на втором этаже, и особенно летом, когда все окна были настежь, Лора дословно слышала все ненормативные подробности интимных взаимоотношений Михаила Александровича со своей «ласточкой». Ага, восемь десять, Анька Князева бежит в школу. Живя на десятом, Аня никогда не пользовалась лифтом ни вниз, ни вверх. Она скакала через ступеньки, непонятно как удерживая равновесие. Лора дружила с Князевой, которая была на пять лет младше.
Подруги выросли, но Анька так же каждый день перепрыгивала ступеньки, с той только разницей, что теперь она проделывала это на двенадцатисантиметровых шпильках. Однажды Оралова попросила подругу показать ей туфли, которые издавали такой неимоверный грохот на лестничной площадке. Анька сняла с ноги обувку и всунула в Лорину руку. Лора обиделась, решив, что её разыгрывают, поскольку такое иезуитское приспособление не может надеваться на ноги. В этом ходить нельзя! Недоразумение было улажено, но с тех пор Лора каждый раз с тревогой прислушивалась к Анькиному галопу, боясь, что та свернет себе шею.
Девять утра, спускается лифт. Ах, до чего же сладко сжимается сердце! Несколько месяцев назад в их подъезд переехала семья, в которой было трое детей: две девочки и мальчик Максим. Лора ещё не была знакома со всеми членами семьи, но на Макса она натолкнулась в буквальном смысле. О чём-то задумавшись, девочка отключила свой внутренний радар и не услышала, что в спускавшемся лифте кто-то есть. Двери открылись, она решительно шагнула внутрь и оказалась в сильных объятиях. Семнадцатилетний Максим не мог поступить иначе, поскольку Лора вдавила его в стенку тесной кабины. Тогда она очень испугалась, но, услышав голос предполагаемого насильника, расслабилась. Инцидент был разрешен, они познакомились и посмеялись. Но с этого дня в Лоре открылись неведомые до того ощущения. Она вспоминала невольные объятия Макса, его запах. Что-то внутри сжималось и становилось тепло-тепло. Лора спросила у Ани, как выглядит их новый сосед, на что подруга пожала плечами: ничего особенного. А Оралова подумала: «Зачем спросила? Какая мне разница, как он выглядит?»
День Лоры делился на две части: с десяти утра до четырех дня она занималась с репетиторами по всем общеобразовательным предметам, после этого девочка была предоставлена самой себе и до возвращения родителей с работы занималась пополнением своей звуковой коллекции. Лора всегда была аккуратна и даже несколько педантична. Она тщательно разработала систему, по которой подбирала ноты окружающего её мира. Коллекция делилась на множество подкаталогов. Большую часть кассет занимали «шаги», которые подразделялись на детские (мальчик-девочка) и мужские-женские (по возрасту и состоянию). Также были шаги именные: мама, папа, друзья, подруги, тёти, дяди, племянники. Гордостью коллекции Лора считала «дыхания и храпы». Не раз родители в испуге подскакивали ночью, когда дочь случайно будила их, пытаясь записать звуки сна. Однажды,