Счастья не бывает много. Георгий Александрович КАЮРОВ
– с молоком; от отца – с генами. Изменив кровным родителям, человек продаёт веру предков. Помнишь, сына, как говорила наша бабушка? Что бы ни случилось – главное, веру свою не продайте, – Григорий Михайлович изучающе посмотрел на сына и с расстановкой вывел: – В том и загадка родственной природы, сынок. – Воспитатель может всю жизнь воспитывать, но не даст того, что родной отец даст за неделю, а может, и за пару дней. Да дня хватит! – И с этими словами отец подмигнул Инге.
– Бр-р-р, – маленькую Люсю потрясли слова отца. Она смотрела на папу широко раскрытыми глазами и затряслась от обуревающего восторга. – Какая сила! Мама! – Люся побежала в комнату. – Ты слышала, какая сила?
– Пра-авда?! – воскликнул Матвей и устремил изучающий взгляд на старшую сестру.
От слов отца Инга вздрогнула. Она чувствовала, как покраснела от пяток до макушки, как будто только что заглянули ей внутрь и изобличили в чём-то очень личном. Лицо её вспыхнуло и горело. Для неё и самой простота, с которой отец объяснил всё происходящее с нею за последние дни, стало откровением. Слова отца попали в самую точку. Ведь он прав. Прошло-то несколько дней, а она уже не та Инга, которая сошла с поезда в этом городе. Как же ей теперь возвращаться? Как она теперь будет жить с мамой? Ведь мама заметит произошедшие с дочерью перемены. Это станет для неё ударом, тяжелее предательства. Девушка не находила места глазам, бегая по утвари.
– Это правда! – повторил брат, переходя на ор.
Не зная почему, но, испытывая какую-то незнакомую для неё вину, Инга подняла на брата глаза. Она увидела во взгляде мальчишки, – он разгадал, что с нею сейчас происходит. Инга ничего не смогла ответить пересохшими губами, язык словно прилип к нёбу, и только растерянно кивнула, втягивая голову в плечи. Матвей и без того верил отцу, но то, что сказал тот о неделе и даже о двух днях, выглядело фантастическим. Брат ожидал увидеть, как сестра с лёгкостью соврёт, из чувства солидарности между взрослыми, и поддержит отца, но то, что он увидел, что с нею произошло, поразило его. Матвей растерялся, ему стало невыносимо жалко сестру.
– Ух ты! – воскликнула Люся, не найдя детских слов.
– Всё! – прикрикнула из гостиной мать. – Матвей! Оставь папу в покое. По комнатам.
– Матвей, – позвал отец сына, собирающегося выйти, и долгим взглядом посмотрел на того.
– Хорошо, пап, – подросток, переминаясь с ноги на ногу, подошёл к Инге и протянул руку: – Извини.
Инга обеими руками приняла руку брата и готова была расцеловать её от переполнявших её эмоций. Ей хотелось крикнуть: «Ну какое может быть извини? Мы же родные!» Но Матвей отстранился. Его что-то ещё волновало, он всё– таки решил не откладывать:
– А из чувства благодарности?
– У благодарности, – принял вызов отец, но взгляд его стал жёстким и губы вытянулись в одну линию, – есть прекрасная золотая монета для оплаты – эта монета называется – спасибо. Ступай, – выпроводил сына отец.
В кухне остались Инга с отцом. Они молчали, погружённые каждый в свои думы. Неожиданно Григорий Михайлович