Счастья не бывает много. Георгий Александрович КАЮРОВ
и на него напало какое-то бесшабашное равнодушие. Уже стемнело. Константин, не дожидаясь старика, улёгся и закрыл глаза: «Будь что будет», – пульсировало в голове. Уже засыпая, почувствовал, как к его ноге прикручивают металлический хомут. «Прикручивай, прикручивай, мы с тобой уже как родственники, – сквозь дремоту усмехнулся Константин. И уже через секунду почувствовал, как Ниязи перелезает через него на своё место. «Надо же, какой лёгкий, – удивился Константин. – Лезь, лезь родственничек… Вот уж поистине – в сексе все родственники!»
Первая за прошедшую неделю ночь выдалась душной. Во сне старик скинул на Константина одеяло, и тот проснулся весь потный. Оба ватных одеяла он отправил на траву, но это не помогло. Тогда Константин потихоньку встал, прошёлся по двору, стараясь меньше бряцать цепью, и подошёл к бассейну. Зачерпнув пару жменей воды, он смочил лицо. Константин знал, из бассейна набирали воду для еды, но от него так тянуло прохладой… И он не выдержал. Быстро снял с себя одежду и медленно опустился по плечи в студёную воду.
– Кхе-кхе, – раздалось неожиданно над самой головой.
«Тьфу, ты», – Константин пулей вылетел из бассейна. Перед ним стоял Ниязи. Даже в темноте Константин рассмотрел суровый, огненный взгляд старика.
Обидно было другое. Всё равно не помогло. Остаток ночи прошёл в душных мучениях. И совести.
Утром никто из женщин не вышел. Собрались на работу, не завтракая. На обед тоже не приходилось рассчитывать. Никто не вынес ему знакомый узелок. Всю дорогу Константин гадал: «Когда старик успел рассказать женщинам? Или женщины сами всё видели?» Ему было стыдно.
В поле прибежала Лейла и совсем расстроила, сообщив, что сегодня её увозят в город. «Хоть какое-то общение, – с грустью подумал Константин. – Неужели всё из-за этого проклятого случая с бассейном?» Лейла натараторила и убежала, разбрасываясь в разные стороны многочисленными чёрными косичками.
Работу закончили раньше обычного. Старик Ниязи ушёл, не дождавшись работника. Когда Константин выгружал дыни, подошёл Хамза:
– Ниязи пошёл домой. Велел и тебе идти.
Константин внимательно всматривался в выражение лица мальчишки, угадывая, знает ли он о ночном происшествии, но тот передал и ушёл, махнув на прощание.
Константин пристегнул арбу и вернулся на базар.
– Слышишь, Хамза! – позвал он паренька.
– Чего? – откуда-то из-за дынной кучи отозвался тот.
– Эта, в золотых одеждах – старшая жена Ниязи? – Константин не мог никак понять по поведению Хамзы настроение вокруг него и последствия ночного происшествия, и решил во что бы то ни стало разговорить паренька.
– Странный ты какой-то, – вынырнув, Хамза пристально посмотрел на Константина. – Я же приглашал тебя в гости. Хотел рассказать о наших обычаях.
– Да, ладно тебе. Не сердись, – Константин не мог скрыть испорченного настроения, и Хамза заметил, – тот не в духе, потому примирительно добавил:
– Нет. Она