Ноунэйм 90-х. Игорь Азаров
как кот на старинных ходиках.
Еще через мгновение я почувствовал, как нервная дрожь стекла у меня между лопаток,
кровь прихлынула к голове, а глаза округлились. В проеме зазеркальной двери мигнул неяркий свет, и появилась какая-то фигура. Марина сидела на кровати напряженным комочком, как кошка перед прыжком. Привидение шло от двери к разделявшему нас стеклу. Оно было в какой-то темной хламиде, с поднятым капюшоном, скрывавшим лицо. Одной руки не было – пустой рукав свободно болтался при каждом шаге фигуры. Из второго рукава выглядывало нечто жутковатое, то ли засушенная кисть мумии, то ли неестественно крупная лапа птицы. И вот, эта самая когтистая лапа свободно и беззвучно прошла через стекло на нашу половину, пару раз попыталась схватить в воздухе что-то невидимое, а потом стала просто растворяться на глазах. Фигура сжималась, как бы сублимировала, и вот уже пустая хламида висит переброшенная через нижний край зеркала. Потом ткань как живая переползла в комнату и бесформенной грудой застыла на полу. Это продолжалось несколько секунд,
потом тряпье зашевелилось, стало надуваться, снова приобретая форму человеческой фигуры.
Не знаю, что испытывала Марина, но мои волосы поднимались на голове совершенно синхронно с этим непотребством. На этот раз из обоих рукавов появились восковые человеческие кисти. Не обращая на нас ни малейшего внимания, это страхолюдие направилась к двери, открыло ее и шагнуло в проем.
Голова его повернулась в нашу сторону, капюшон соскользнул, и мы увидели – на сколько можно было разобрать – что это не то манекен, не то восковая кукла. Черты лица рассмотреть было трудно, но кажется, в них самих по себе, не было ничего ужасного.
Фигура сделала шаг и закрыла за собой дверь. Зазеркальная дверь тоже была закрыта.
Тишина.
Марина совершенно не комплексуя, а скорее всего просто забыв про халат, сделала на
цыпочках несколько шагов к двери. Не найдя лучшего оружия, чем горошек е кактусом, я тоже подошел к двери и прислушался. С другой стороны было совершенно тихо.
Тут мне померещилось легкое дуновение воздуха сзади, по шее и по плечу. Я резко раз-
вернулся, Марина с коротким выкриком нанесла удар назад, но сзади никого и ничего не
было. За зеркалом тоже.
Там отражалась теперь разобранная постель, и я ожидал, что в любую секунду простыни начнут подниматься, бормоча «гу-гу-гу», как в мультике про Карлсона. Подкравшись к зеркалу я заглянул в него.
Ничего особенного. Отражает, как и любое порядочное зеркало на его месте, мою изрядно перепуганную рожу с живописными следами давешних баталий.
– Бред, – сказал я, подходя к Марине и беря ее за плечи.
Ее лицо было жестким и решительным, но в глазах трепыхался совершенно детский испуг и чувство беспомощности. Я поцеловал ее, хотя не могу сказать, чтобы эротическая сторона вопроса сильно занимала меня в тот момент.
Прежде чем выбраться на разведку