Дублин. Эдвард Резерфорд
вдумчивым – староватым для своих лет, часто говорили о нем. Его мать умерла, когда мальчику было три года, отец, Роберт Уолш, – годом позже. Его вырастили дед, старый Ричард, и бабушка, и Мартин, привыкнув постоянно находиться в обществе пожилых людей, бессознательно перенял многие их взгляды и отношение к миру, в том числе и осторожность.
Уолш нежно посмотрел на дочь, пятнадцатилетнюю Энн. Он с трудом верил, что уже должен принять насчет нее решение. Уолш сжал письмо в кармане штанов и снова задался вопросом, как задавался уже много часов: стоит ли рассказывать ей об этом?
Вообще-то, замужество дочери – частное дело семьи. Но оно таковым не было. Не в эти времена. Уолшу очень хотелось, чтобы его жена была жива. Она бы знала, как с этим справиться. Молодой Смит мог обладать хорошим характером, а мог и плохим. Уолш надеялся на лучшее. Но тут было нужно и кое-что еще. Принципы, естественно. И сила, без сомнения. А также не поддающееся определению и имеющее первостепенное значение качество – талант к выживанию.
Ведь для людей вроде самого Мартина – для преданных старых англичан – жизнь в Ирландии никогда не была еще более опасной.
Прошло четыре с половиной столетия с тех пор, как король Англии Генрих Плантагенет вторгся в Ирландию и, заняв место древнего ирландского верховного короля, силой вынудил вождей ирландских кланов формально признать его своим владыкой. Конечно, по другую сторону Пейла, области вокруг Дублина, вожди все равно оставались вождями, и вельможи Плантагенета, вроде Фицджеральдов, которые вскоре уже перестали слишком отличаться от ирландцев, правили островом на старый лад. Но семьдесят лет назад король Генрих VIII сверг Фицджеральдов и ясно дал понять, раз и навсегда, что Англия намерена напрямую управлять западным островом. Он даже принял на себя титул короля Ирландии.
Несколько лет спустя больной английский монарх Генрих VIII, сменивший шесть жен, умер. Около шести лет правил его сын Эдуард, слабенький мальчик, еще пять лет престол занимала его дочь Мария. А потом корону надела Елизавета, королева-девственница, и уже почти полвека она оставалась на английском троне. И эти монархи пытались управлять Ирландией, и все они находили это весьма нелегким делом.
На остров присылали лордов-наместников, и одним из них доставало мудрости, а другим – нет. Это почти всегда были английские аристократы со звучными именами или титулами: Сент-Леджер, Сассекс, Сидни, Эссекс, Грей. И они всегда сталкивались с одними и теми же традиционными ирландскими проблемами: старинные английские семьи – Фицджеральды и Батлеры – продолжали завидовать друг другу; ирландские вожди не выносили королевского надзора: в Ульстере могущественные О’Нейлы до сих пор не забыли, что когда-то были верховными королями Ирландии. И все – да, все, включая преданных английских сквайров вроде Уолшей, – были только рады отправлять посланников к монарху, чтобы подорвать авторитет и власть лорда-наместника, если его решения им не нравились. Ведь наместники являлись сюда, чтобы превратить Ирландию во вторую Англию, а вовсе не для выгоды ирландцев. Вместе с ними