Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2017. Коллектив авторов

      Дождь идет по российской глубинке —

      Мельтешит по суглинкам дорог,

      Обрывает кусты голубики,

      Обивает родимый порог.

      И висит над пустой колокольней,

      Утекая в бездонный песок.

      И сбивается с рифмы глагольной,

      И бросается наискосок.

      Он идет по бескрайним просторам

      Летописной ковыльной Руси.

      Остывает в лесах за Ростовом,

      За Непрядвой в полях моросит.

      Он идет по заброшенным весям,

      Где давно не осталось живых,

      По таежным ночным поднебесьям,

      Мимо вышек

      сторожевых.

      Мимо лагерных страшных погостов,

      Где рассвет – неизменно кровав,

      Где от слез задыхается воздух

      И от горя чернеет трава.

      Он идет мимо тюрем, где до сих

      Пор стреляют в затылок, в упор,

      Где во тьме надзиратель гундосит

      И уводит в глухой коридор.

      Мимо черных разбитых землянок

      Полосою, свинцовой, сплошной,

      И солдатских высот безымянных

      Он идет – проливной, обложной.

      И встает у межи той последней,

      Где кончаются беды и ложь,

      Этот долгий, безудержный, летний,

      Этот теплый, сверкающий дождь.

      Кто заплачет над Сашкой Якутом,

      Над московским пропащим бомжом?!

      Вот лежит он, рассветом окутан,

      Финкой резан и водкой сожжен.

      Вот качается тенью бездомной

      В жуткой бездне за тонким ледком.

      И летят над судьбой его темной

      Стаи птиц и кричат далеко.

      Свищет ветер над Сашкой Якутом,

      Режет листья острее ножа

      Над землей, по которой разутым

      Он ходил, и в которой лежать

      Нам придется когда-нибудь вместе,

      Подпирать верстовые столбы…

      Как не выкинуть слово из песни,

      Нас не вынуть из общей судьбы.

      На улице Ватутина

      Стоял наш отчий дом.

      В июльский жар полуденный

      Прохладно было в нем.

      На яблоках настоянный

      Сквозил небесный свет

      Над древними устоями,

      Которых больше нет.

      Жила там наша бабушка —

      Стройна и высока.

      Была строга и набожна.

      И на подъем легка.

      Лишь окна светом тоненьким

      Краснели на заре,

      Она уже подойником

      Звенела во дворе.

      Потом ходила с ведрами

      На Волгу за водой —

      Тропиночками твердыми,

      По кромке золотой.

      И прибиралась в горнице —

      Ведь голова всему.

      Летала птицей-горлицей

      По дому своему.

      Читала на ночь Библию,

      Как было испокон.

      И, как в годину гиблую,

      Молилась у икон

      Над каждой похоронкою,

      Над каждым из сынов —

      Над черною воронкою

      Своих