Код таланта. Гениями не рождаются. Ими становятся. Дэниел Койл
пути, стимулируя выработку миелина.
Летчики, занимаясь на тренажере Эдвина Линка, оптимизировали нервные пути и стимулировали выработку миелина.
Роналдиньо и Роналдо, играя в мини-футбол, активнее оптимизировали нервные пути, чем при занятиях обычным футболом. У них вырабатывалось больше миелина.
Как любое прозрение, осознание важности миелина изменило старые представления. После разговора с Филдсом и другими учеными я чувствовал себя так, как будто надел рентгеновские очки, показывающие мир в новом свете. Я увидел работу миелина не только в «очагах таланта», но и в музыкальных занятиях своих детей, в неожиданной увлеченности жены хоккеем и в собственном интересе к караоке[7]. Это было невероятно приятное ощущение, замена гаданий четким и понятным механизмом. На туманные вопросы появились конкретные ответы.
Вопрос. Почему целеустремленная, направленная на исправление ошибок тренировка столь эффективна?
Ответ. Потому что лучший способ сформировать надежный нервный путь – это посылать по нему сигналы, исправлять ошибки и пробовать снова и снова. Борьба биологически необходима.
Вопрос. Почему страсть и упорство принципиально необходимы для развития таланта?
Ответ. Потому что для выработки миелина вокруг большого нервного пути требуется много энергии и времени. Если вам не нравится занятие, вы никогда не будете работать достаточно интенсивно.
Вопрос. Какой самый надежный способ попасть в Карнеги-холл?
Ответ. Идти по пути миелина [8].
Мое путешествие в мир миелина началось с визита в инкубатор лаборатории нейробиологии в Национальном институте здравоохранения. В инкубаторе размером с небольшой холодильник на блестящей решетке стояло несколько рядов чашек Петри с розовой жидкостью, похожей на напиток Gatorade. В раствор были погружены платиновые электроды, посылающие слабые электрические импульсы по нервным клеткам мыши, покрытым перламутровой белой субстанцией.
«Вот он, миелин», – сказал доктор Филдс.
Филдсу пятьдесят четыре года, это мускулистый, энергичный человек с широкой улыбкой и быстрой походкой. Раньше он занимался биологической океанологией, а сейчас руководит лабораторией, в которой работают шесть человек. В семи комнатах теснятся шипящие канистры, жужжат электрические приборы с пучками тонких кабелей и трубок, что придает им сходство с небольшим кораблем. Кроме того, Филдс обладает привычкой говорить о крайне интересных вещах как о чем-то само собой разумеющемся. И чем интереснее рассказ, тем скучнее он его излагает. Например, он сообщил мне о том, как два года назад совершил шестидневное восхождение в Йосемитском национальном парке на гору Эль-Капитан высотой более тысячи метров, и я спросил, каково спать, вися на веревке над пропастью. «В общем, не так уж сложно, – ответил Филдс с таким выражением, как будто мы обсуждали поход в магазин. – К этому быстро привыкаешь».
Он подошел
А также в навыках некоторых велосипедистов, участвующих в «Тур де Франс». Работая над предыдущей книгой, я целый год наблюдал, как Лэнс Армстронг готовился к этому труднейшему испытанию. Притом что были необходимы колоссальные физические усилия, психологический настрой Армстронга – маниакальное внимание к ошибкам, жажда оптимизировать все аспекты гонки, стремление тренироваться на грани своих возможностей – безусловно, сыграл свою роль.
В оригинале игра слов: «What’s the best way to get to Carnegie Hall?» – «Go straight down Myelin Street». «Как пройти в Карнеги-холл?» – «Идите прямо по Миелиновой улице» (